Заговорщики Гора - [35]

— Ты меняешься, красотка Аллисон, — заметила первая наставница.

— И эти преобразования в тебе были вызваны, смазливая варварка, — добавила вторая.

— Известно ли тебе это, Аллисон? — осведомилась третья.

— Нет, Госпожа, — ответила я, но тут же, заметив на полу перед собой тень от занесённого надо мной стрекала, выкрикнула: — Возможно, Госпожа!

К моему облегчению наставница опустила стрекало.

— Возможно, Аллисон пока не понимает, как она меняется, — предположила вторая из наставниц.

Честно говоря, я боялась, что уже начала это понимать, и даже слишком хорошо. Наставницы, конечно, могли судить об этом только по моему поведению, позам, выражению лица, манере речи и прочим внешним признакам. С другой стороны мне всё яснее становилось то, что эти внешние признаки, были не столько простым результатом намерений и замыслов, сколько являлись неизбежным последствием внутренних изменений. Моё поведение, и я это чувствовала, теперь становилось всё меньше имитацией поведения рабыни, и больше поведением рабыни.

— Не бери в голову, Аллисон, — посоветовала первая наставница. — Нет ничего неправильного в том, чтобы быть изящной, красивой, уязвимой, мягкой, страстной и полностью, тотально женственной.

— Короче говоря, — сказала вторая, — в том, чтобы быть рабыней.

— Её переход уже начался и идёт полным ходом, — заключила третья.

— Мужчинам в женщине нравится женщина, — пояснила первая наставниц.

— А разве нам в мужчине нравится не мужчина? — осведомилась вторая.

— Верно, — рассмеялась третья.

— Уверена, многое из того о чем мы говорим, тебе пока не понятно, — сказала мне первая наставница, — но придёт время и всё это станет для тебя предельно ясным.

— Изменения, вызванные в тебе, — подключилась вторая, — станут неотъемлемой частью тебя, а заодно поднимут твою цену на рынке. Мужчины оценят то, как Ты двигаешься, улыбаешься, поворачиваешь голову и так далее.

— При этом сама Ты даже не будешь этого замечать, — сказала третья.

— Зато другие смогут по таким нюансам узнать рабыню, — усмехнулась вторая.

— Иногда так поступают стражники, — не без тревоги в голосе сообщила третья. — Порой они просто приказывают женщине пройтись перед ними, взад и вперёд, тем самым определяя рабыню, даже спрятавшуюся под одеждами свободной женщины.

— Варварок вроде тебя, — предупредила первая, — вычислить ещё легче, например, по меткам, часто имеющимся на ваших плечах, или по крошечным кусочкам металла, которые часто присутствуют в ваших зубах. Кроме того, никто из вас не знает, как надевать, оборачивать, укладывать и закреплять одежды сокрытия, как носить вуали и многое другое.

— Да уж, разобраться с такими вещами, это тебе не тунику натянуть или камиск, — хмыкнула её коллега.

— А госпожа умеет это делать? — полюбопытствовала я.

— Когда-то умела, — улыбнулась она. — Но теперь не променяла бы свою тунику даже на одежды Убары.

Этого я понять не могла. Разве Убара не была свободной женщиной со всеми вытекающими из этого последствиями?

— Есть тысячи мелочей и нюансов, которые известны любому уроженцу Гора, и о которых варвары не осведомлены, — сказала наставница.

— К тому же, — добавила вторая, — гореанский, преподаваемый варваркам, зачастую тонко отличается от того, на котором говорят гореане по рождению, например, в произношении определённых слов.

— А меня Вы тоже учили такому гореанскому, отличающемуся от правильного? — поинтересовалась я.

— Любопытство, — усмехнулась она, — не подобает кейджере.

— Да, Госпожа, — вздохнула я.

— Жаль, конечно, что нам не дали побольше времени на твоё обучение, — сказала наставница.

— Госпожа? — не поняла я.

— Состояние рынка меняется, — развела она руками, — приходят новые заказы. То, что пользовалось спросом вчера, сегодня не представляет особого интереса, но, возможно, завтра, снова войдёт в моду.

— Я не понимаю, — прошептала я.

— Ты ведь девственница, не так ли? — уточнила вторая.

— Да, Госпожа, — подтвердила я.

— Не похожа Ты на девственницу, — усмехнулась она.

— Большинство не похоже, — пожала плечами первая наставница.

— Это точно, — поддержала вторая.

— Тебя, разумеется, в известность не ставили, — продолжила первая, — но господа за тобой наблюдали.

— Да, Госпожа, — отозвалась я.

Я не знала этого, но основания подозревать это у меня, конечно, были, причем, весьма веские. Могли ли они оставить меня без внимания, имея в виду какие-то свои цели, особенно после той слежки за мной, которую они организовали на Земле?

— Ты много можешь достичь с помощью своей привлекательности, — заметила наставница.

— Я не понимаю, Госпожа, — вздохнула я. — Разве я не красива?

— Ещё никто не озаботился тем, чтобы разжечь её рабские огни, — сказала её коллега.

— Видишь ли, быть красивой и быть привлекательной, это не всегда одно и то же, — пояснила первая наставница. — Некоторые чрезвычайно красивые женщины не привлекательны, а некоторые чрезвычайно привлекательные женщины не могут похвастаться особой красотой.

— Но я привлекательна, разве нет? — спросила я.

— А тебе хотелось бы быть привлекательной? — поинтересовалась она.

— А разве не все женщины хотят быть таковыми? — удивилась я.