За правое дело - [37]

Санитар умолк, подозрительно оглянулся на приблизившегося к нему Дениса и уже тише продолжил:

— И что думаешь? Заместо того чтобы Сидору Иванычу спасибо сказать, что об холере в свое время предупредил, народ от заразы уберечь думал, они же его в бездействии обличили, перед людьми всяко высрамили, еще и под суд отдать порешили, да, спасибочко, чека во всем энтом деле разобралось и всю энту контру беляцкую из лечебного управления и эпидстанции по шапке! А холера-то — вот она… Сколь время упущено из-за сволочей тех, сколь народу уложено…

У больничных ворот телега остановилась. Подошли еще люди в халатах. Подошедшие откинули грязное брезентовое покрывало с покойников, и глазам Дениса открылась ужасающая картина: на соломе, вытянувшись во весь рост, лежали два полуобнаженных трупа двух высохших до костей женщин, старой, молодой, а между ними еще один маленький детский трупик с огромными запавшими глазницами, с обтянутыми восковой кожей скулами и полуоткрытым беззубым ртом. Денис не слышал, о чем разговаривали между собой люди в халатах. Не в силах отвести глаз от страшного зрелища, от скрюченных, вероятно, в предсмертных судорогах ручонок и пальцев ребенка, он стоял возле телеги и не замечал ни выпавшего из рук картуза, ни того, что сам же топчет его ногами.

И вдруг чуть не вскрикнул от неожиданности и охватившего его всего страха: покойница, та, что моложе, слабо шевельнула синими спекшимися губами и, приоткрыв веки, уставилась на Дениса холодными бессмысленными глазами. Денис попятился от телеги, натолкнулся на еще одну подоспевшую телегу и бросился со всех ног от больницы.

3

Однако спустя неделю Денис снова явился к синему домику в надежде что-либо узнать о Марфе, а может, и Верочке: не могла же она не навестить старую женщину, сделавшую ей столько добра, спасшую ее от верной голодной смерти.

На этот раз хозяин встретил Дениса приветливо и даже пригласил в дом.

— Померла твоя тетка Марфа, милок, — сразу же заговорил он, едва они с Денисом вошли в хозяйскую комнату, такую же небольшую и мрачную, как у Марфы. — Третьего дни представилась, царство ей небесное. Отмучилась, значит.

Денис сглотнул подкатившийся к горлу комок и только кивнул головой.

— Вот вещицы ее осталися, так мы их на замок заперли… Все как было, так оно в сохранности и есть. А куда теперь их, кому сдать — не ведаем. Ты-то, милок, кто ей будешь?

— Никто.

— А девчонке ейной?

— Тоже никто, — невольно опустив голову перед строгим испытующим взглядом хозяина, тихо сказал Денис. И понял: значит, Верочка у Марфы не была и ничего о ее смерти не знает.

— Так, так, — неопределенно произнес хозяин и как-то подозрительно посмотрел на Дениса. — Знакомый, стал быть?

— Да, знакомый.

— Славная была женщина, очень славная, — снова, уже доверительно, тихо заговорил хозяин. — И за девчонку пеклась шибко, а себя забывала. Чего, бывало, купит — все ей. И в школу ее определила, и сумку купила ей книжки носить, еще и книжки сама покупала… Та только напишет, какие ей книжки надобны, а уж Марфа Семеновна все сама: и поедет куды-нито, и найдет, и привезет, значит, еще и в бумагу завернет каждую — только учись! А за хлопоты свои чего видела? Можно сказать, как есть ничего. Ругала ее девчонка: не так пошила, не так выгладила, зачем материны вещи торгуешь… А жить на что? Откель ей, Марфе Семеновне, пропитание было брать? Одеть, обуть девчонку? А ведь она все на ее, на девчонку, тратила… Славная была женщина, земля ей пухом, — нервно вздохнул и мелко перекрестился хозяин.

Денис слушал, и неприятное чувство неудовольствия и возмущения Верочкой копилось в нем. Раньше, в доме Стронских, он только улыбался ее забавным покрикиваниям и даже притопываниям на Марфу — Верочка в его глазах была всего-навсего маленькой капризной хозяйкой. Да и здесь на ее требования и ворчание на Марфу он смотрел как на вполне естественную господскую привычку — ведь Марфа и тут оставалась для Верочки той же кухаркой, благодарной и преданной прислугой, взявшей на себя хлопоты кормить и одевать Верочку за счет ее же вещей. Но теперь, когда Верочка, не задумываясь, бросила в беде Марфу, даже ни разу не навестив ее, когда это заметили и осудили чужие и, видимо, очень добрые люди, Денису стало стыдно и горько за своего друга. Будто и сам он стал в чем-то похожим на Верочку, как и она, бросив бедную, больную, беспомощную, ненужную более им обоим старуху.

— Куда же теперь вещицы ее, милок? — вывел его из оцепенения хозяин. — Вещицы, говорю, ее куда денем?

— Не знаю.

— Девчонка-то ейная где?

Денис пожал плечами.

— Вот история! Как же я с ними, с вещами-то? Куда же мне их, милок? Не могу же я грех на душу взять, чтобы к рукам своим прибрать чужое добро. Может, ты пособишь мне найти девчонку?

Но что мог ответить Денис? Где он найдет Верочку, если не знает ни адреса, ни имени «генеральши»? И вдруг вспомнил: Верочка однажды назвала ему фамилию своей новой тетки…

— Я найду ее, дяденька! — поспешил он обрадовать хозяина. — Я по теткиной фамилии ее найду… Скопова фамилия ее…

— Ну, ну, — сомнительно молвил тот. — А за вещицы не сумлевайся: как были они, так и есть. Разве что прыскали их когда, попортили малость, а так целы. Ты уж поищи девчонку, пущай заберет, тяжесть с души сымет.