Язык птиц - [5]

Шрифт
Интервал

И стрела та в кости преглубоко засела,
И извлечь ее было нелегкое дело.
И когда сообщили пророку ту весть,
Благодатнейший благоволил произнесть:
«Постарайтесь извлечь ее, вытащив сразу,
В час, когда он предастся святому намазу.[49]
250 Наконечник застрял в этой ране, наверно, —
Много вам нужно будет стараний, наверно.
Он во время молитв от всего отрешен,
Даже боли тогда не почувствует он».
Как велел им тот светоч служения богу,
Так и вышло— послал им создатель подмогу.
Шах, кончая молитву, взывал к божьей воле,
Видит — нету стрелы и не чувствует боли.
И когда он спросить о случившемся смог,
Он узнал, что друзьям шах пророков предрек.
255 Лев господень вознес восхваления снова,
И сказал он, в чем этого дела основа:[50]
«Упастись от стрелы — кары смертного срока —
Невозможно иначе, как волей пророка.[51]
От печалей спасение нам — от него,
Даже жизни свершение нам — от него!»

9 ХВАЛА И ВОСХВАЛЕНИЯ ШЕЙХУ ФАРИД-АД-ДИНУ АТТАРУ— ВЛАСТИТЕЛЮ БЛАГОРОДНЫХ И ДОСТОЙНЕЙШЕМУ ИЗ СВЯТЫХ, ДА ОСВЯТИТ ГОСПОДЬ ДУХ ЕГО, И МОЕ СМИРЕННОЕ МОЛЕНИЕ О НЕМ[52]

Все, что в небе и в море на дне сохранялось,
У Аттара сторицей в казне сохранялось.
В море мыслей его от небесных сияний
Рдели звезды-алмазы сверканием граней.
260 Там рубины и яхонты, ночь озарив,
Зажигали рассвета багряный разлив.
Перлы слов его — камни, что посланы роком:
Сокрушало бессильных их грозным потоком.
Там рубины — пластом, землю кроющим кровью,
Как пролитой всесветным побоищем кровью!
Ту казну описать силы я соберу,
Эта цель не по силам простому перу.
Зло невежества — вот в чем беда человечья,
От него — и злонравье, и в душах увечья.
265 Чтобы сгинула скверна погибелью черной,
Есть в запасах Аттара шербет животворный.[53]
Амбра есть там и мускус, сандал и шафран,
Чтобы гибли невежества смрад и дурман.
Там в садах изобилья цветут ароматы —
Все стократною пользою людям богаты.
Там от сладких речей, полных медом с халвою,
Сердце мертвое полнится жизнью живою.
Там в деяньях и помыслах — сахар и мед,
Потерявшим надежду — надежный исход.
270 И стихами и прозою много писал он, —
Все о тайнах единого бога писал он.
Сахар с розами слил он в нектаре медовом
И народу служил своим сладостным словом.
Сколько он описал человеческих бед!
Сотням мук и терзаний души дал совет.
Речь его мукам сердца защитою стала,
Радость жизни для сердца открытою стала.
Все писанья указаны волей всевышней,
Чтоб перо не спозналось с натугой излишней.
275 Он сокрытым божественным тайнам учил,
Он народ их значеньям потайным учил.
А когда возвестил он свой «Сказ о верблюдах»,
Караван его слов засверкал там в причудах.
Сколько тысяч верблюдов — не видно им края! —
С ценной ношею шли, еле-еле ступая.
До бездонных глубин в море он доставал,
Жемчуга там для шахских корон доставал.
И из созданных им для корон украшений
Было каждое многих богатств драгоценней.
280 В степь касыд гнал он быстрый табун лошадиный
Каждый бейт там ложился цветущей долиной.[54]
Было в каждой долине сто редкостных стран,
И в любой — многих тысяч чудес океан.
А когда, как сады, расстилал он газели,
На сто тысяч ладов соловьи там свистели.[55]
Но светлей и торжественней каждого лада
Пела тайн всеединого бога услада!
А четыре строки рубаи — чудеса,
Обитаемой четверти мира краса![56]
285 В море мыслей их, словно деленном на звенья,
Скрыты разных земель и пространств отраженья.
А когда «Тазкира» сотворенным он сделал,
Дух почивших святых просветленным он сделал.[57]
Просветленье их душ сотни сгубленных тьмою
Воскрешало как будто водою живою.
Всем твореньям его да воздастся по чести,
Но меж них «Речи птиц» — на особенном месте.[58]
Он включил туда разные притчи о птицах —
Разных речью и словом, в судьбе разнолицых.
290 Лишь великий знаток языков их поймет, —
Кто, под стать Сулейману, толков — их поймет.[59]
Речи ста тысяч птиц описать было трудно,
Каждой дать свой язык — вот поистине чудно!
Всех отметил он голосом птичьим чудесным,
И в уме и в безумстве отличьем чудесным.
Я — смиренный твой раб, помоги мне, господь,
Шейху следуя, робость в себе побороть.[60]
Мне, сказанье о птичьих реченьях слагая,
Взять бы лад соловья, сладость слов попугая.
295 У людей тоже принято в пении сладком
Языком своим следовать птичьим повадкам.
Если ж речь повести, как ведет попугай,
Это будет во благо, но, как ни гадай, —
Ведь душа попугая лишь сладостям рада,
И судить если здраво, то эта услада —
Только в милостях благ из господнего дара,
Сохраненных бесценной казною Аттара

10 СБОРИЩЕ ПТИЦ И ССОРЫ ИХ О ГЛАВЕНСТВЕ И ПОДЧИНЕНИИ

Как-то птицы лесов и садов послетелись,
Из пустынь и с морей и прудов послетелись.
300 Вместе все собрались на просторной лужайке,
Пестрым сборищем сели, разбившись на стайки,
Чтобы в играх на разные петь голоса,
Порезвиться на воле и взмыть в небеса.
Но порядка и чина не ведали птицы,
Как рассесться им чинно — не ведали птицы.
Попугаев теснили сорочьи оравы,
Соловьям угрожали вороньи забавы.
Птичий сброд, стаю соколов вбок отодвинув,
Всех отталкивал дальше, тесня и павлинов.
305 Оказался достойный обижен несносным,
И простые расселись в ущерб венценосным.
Благородные сами предались раздорам,—
Где уж слушать их сброду, привычному к ссорам!
Небывалая тут суматоха пошла,

Еще от автора Алишер Навои
Фархад и Ширин

«Фархад и Ширин» является второй поэмой «Пятерицы», которая выделяется широтой охвата самых значительных и животрепещущих вопросов эпохи. Среди них: воспевание жизнеутверждающей любви, дружбы, лучших человеческих качеств, осуждение губительной вражды, предательства, коварства, несправедливых разрушительных войн.


Семь планет

«Семь планет» — предпоследняя поэма «Пятерицы». Это остросюжетное многоплановое произведение, в котором ход повествования перебивается семью вставными новеллами в стихах. Причем каждая из них, при ее самостоятельном характере, связана с главной сюжетной линией поэмы, в центре которой история любви шаха Бахрама Гура и невольницы по имени Диларам.


Поэмы

Удивительно широк и многогранен круг творческих интересов и поисков Навои. Он — поэт и мыслитель, ученый историк и лингвист, естествоиспытатель и теоретик литературы, музыки, государства и права, политический деятель. В своем творчестве он старался всесторонне и глубоко отображать действительность во всем ее многообразии. Нет ни одного более или менее заслуживающего внимания вопроса общественной жизни, человековедения своего времени, о котором не сказал бы своего слова и не определил бы своего отношения к нему Навои.


Газели

В произведениях Алишера Навои тюркский стих достиг вершин художественности, — его газели отличает филигранная обработка, виртуозная инструментовка, семантическая игра, свежесть метафор.


Смятение праведных

«Смятение праведных» — первая поэма, включенная в «Пятерицу», является как бы теоретической программой для последующих поэм.В начале произведения автор выдвигает мысль о том, что из всех существ самым ценным и совершенным является человек. В последующих разделах поэмы он высказывается о назначении литературы, об эстетическом отношении к действительности, а в специальных главах удивительно реалистически описывает и обличает образ мысли и жизни правителей, придворных, духовенства и богачей, то есть тех, кто занимал господствующее положение в обществе.Многие главы в поэме посвящаются щедрости, благопристойности, воздержанности, любви, верности, преданности, правдивости, пользе знаний, красоте родного края, ценности жизни, а также осуждению алчности, корыстолюбия, эгоизма, праздного образа жизни.


Стена Искандара

«Стена Искандара», пятая, последняя, поэма «Пятерицы», — объемное многоплановое эпическое произведение, в котором нашли свое отражение основные вопросы, волновавшие умы и сердца людей того далекого времени и представляет собой подлинную энциклопедию общественной жизни и мыслей эпохи Навои.Главным героем поэмы является Искандар, и почти весь сюжет произведения связан с его личностью, с его деятельностью и мировоззрением. В лице великого полководца древности Навои создает образ идеального правителя и противопоставляет его государственным деятелям своей эпохи.


Рекомендуем почитать
Книга дворцовых интриг. Евнухи у кормила власти в Китае

Эта книга необычна, потому что необычен сам предмет, о котором идет речь. Евнухи! Что мы знаем о них, кроме высказываний, полных недоумения, порой презрения, обычно основанных на незнании или непонимании существа сложного явления. Кто эти люди, как они стали скопцами, какое место они занимали в обществе? В книге речь пойдет о Китае — стране, где институт евнухов существовал много веков. С евнухами были связаны секреты двора, придворные интриги, интимные тайны… Это картины китайской истории, мало известные в самом Китае, и тем более, вне его.


Кадамбари

«Кадамбари» Баны (VII в. н. э.) — выдающийся памятник древнеиндийской литературы, признаваемый в индийской традиции лучшим произведением санскритской прозы. Роман переведен на русский язык впервые. К переводу приложена статья, в которой подробно рассмотрены история санскритского романа, его специфика и место в мировой литературе, а также принципы санскритской поэтики, дающие ключ к адекватному пониманию и оценке содержания и стилистики «Кадамбари».


Книга попугая

«Книга попугая» принадлежит к весьма популярному в странах средневекового мусульманского Востока жанру произведений о женской хитрости и коварстве. Перевод выполнен в 20-х годах видным советским востоковедом Е. Э. Бертельсом. Издание снабжено предисловием и примечаниями. Рассчитано на широкий круг читателей.


Рассказы о необычайном. Сборник дотанских новелл

В сборник вошли новеллы III–VI вв. Тематика их разнообразна: народный анекдот, старинные предания, фантастический эпизод с участием небожителя, бытовая история и др. Новеллы отличаются богатством и оригинальностью сюжета и лаконизмом.


Кыз-Жибек

Казахская народная лиро-эпическая поэма, названа по имени героини. В переводе означает Девушка Шёлк, Шелковая девушка. Это произведение — жемчужина казахского фольклора. Казахская «Ромео и Джульетта» воспевает верность в любви, дружбе, отвагу и патриотизм. Романтический эпос, разворачивающийся в начале XVI века, когда впервые из многих степных родов и племен образовывалось Казахское ханство, записан в XIX веке. Впервые издан в 1894 году в Казани. Сегодня известно шестнадцать оригинальных версий эпоса. В 1988 году поэма была переведена на русский язык Бахытжаном Канапьяновым.


Тысяча и одна ночь. Том II

Книга сказок и историй 1001 ночи некогда поразила европейцев не меньше, чем разноцветье восточных тканей, мерцание стали беспощадных мусульманских клинков, таинственный блеск разноцветных арабских чаш.«1001 ночь» – сборник сказок на арабском языке, объединенных тем, что их рассказывала жестокому царю Шахрияру прекрасная Шахразада. Эти сказки не имеют известных авторов, они собирались в сборники различными компиляторами на протяжении веков, причем объединялись сказки самые различные – от нравоучительных, религиозных, волшебных, где героями выступают цари и везири, до бытовых, плутовских и даже сказок, где персонажи – животные.Книга выдержала множество изданий, переводов и публикаций на различных языках мира.В настоящем издании представлен восьмитомный перевод 1929–1938 годов непосредственно с арабского, сделанный Михаилом Салье под редакцией академика И. Ю. Крачковского по калькуттскому изданию.


Федра

Трагедия, сюжет которой заимствован Расиным у Еврипида. Трагедия, первоначально носившая заглавие «Федра и Ипполит», была впервые представлена в Бургундском отеле 1 января 1677 г. Шедевр Расина окончательно утвердил свои права на парижской сцене. Тогда же вышло и первое издание пьесы. Заглавие «Федра» появилось лишь в собрании трагедий Расина в 1687 г.


Анналы

Великий труд древнеримского историка Корнелия Тацита «Анналы» был написан позднее, чем его знаменитая «История» - однако посвящен более раннему периоду жизни Римской империи – эпохе правления династии Юлиев – Клавдиев. Под пером Тацита словно бы оживает Рим весьма неоднозначного времени – периода царствования Тиберия, Калигулы, Клавдия и Нерона. Читатель получает возможность взглянуть на портрет этих людей (и равно на «портрет» созданного ими государства) во всей полноте и объективности исторической правды.


Письма к жене

Письма А. С. Пушкина к жене — драгоценная часть его литературно-художественного наследия, человеческие документы, соотносимые с его художественной прозой. Впервые большая их часть была опубликована (с купюрами) И. С. Тургеневым в журнале «Вестник Европы» за 1878 г. (№ 1 и 3). Часть писем (13), хранившихся в парижском архиве С. Лифаря, он выпустил фототипически (Гофман М. Л., Лифарь С. Письма Пушкина к Н. Н. Гончаровой: Юбилейное издание, 1837—1937. Париж, 1935). В настоящей книге письма печатаются по изданию: Пушкин А.С.


Полинька Сакс

Юная жена важного петербургского чиновника сама не заметила, как увлеклась блестящим офицером. Влюбленные были так неосторожны, что позволили мужу разгадать тайну их сердец…В высшем свете Российской империи 1847 года любовный треугольник не имеет выхода?