Язык птиц - [6]

Шрифт
Интервал

И сумятица переполоха пошла!
За раздором раздор, землю криками кроя,
Сеял смуту вражды среди птичьего роя.
И когда разыгрались и злоба и страсти,
Стало ясно, что надо подумать о власти.
310 Нужен птицам правитель, разумный в делах,
Справедливый и добрый властительный шах,
Чтобы не был достойный зловредным обижен,
Добродетельный не был бы подлым унижен.
В каждой стае сошлись на решенье согласном,
Чтобы шах был разумным, и мудрым, и властным.
Нет таких! В птичьем сборище — боль и печаль,
В каждой стае о собственной доле печаль.
Птичье пенье исполнилось скорби и страха,—
Все отчаялись выбрать достойного шаха.
315 Горе в птичьи сердца свои крылья простерло,
Словно каждой из птиц перерезали горло.

11 О ТОМ, КАК УДОД ПОВЕДАЛ О СИМУРГЕ, КОГДА ПТИЦЫ, НЕ НАЙДЯ СЕБЕ ШАХА, БЫЛИ ОБЪЯТЫ СМЯТЕНИЕМ[61]

Был Удод удостоен премудрости светом
И увенчан венцом, как корона надетым,
Был отмечен почетом, высоким и славным,
И венцом, словно нимбом высокодержавным.
Горних тайн удостоенный, как Джебраил,
Он в высотах господня престола парил.[62]
Он явился средь сборища, как одержимый, —
Мотылек, в жаре правды и света палимый.
320 «К-эй, невежды, — сказал он, — безумное стадо!
Ваше сердце суетам невежества радо.
Шах ведь есть, но не мог его разум ничей
Описать даже сотнею тысяч речей.
Он — властитель пернатых всего мирозданья,
Все он знает про вас — вашу жизнь и деянья.
Он всегда рядом с вами, незрим и неведом,
Вы не с ним — он при вас вездесущим соседом.
В его перьях — ста тысяч цветов перелив,
Сто узоров, и каждый чудесно красив.
325 Разум сникнет пред тем изобильем узорным,
Но неведенье это не будет позорным.
Пред его совершенством бессилен и разум:
Ведь рассудок не может постичь его разом.
А владенья его Каф-горою зовут,
А его птицей Анко порою зовут.
А Симург — его имя, известное всюду,
На земле и под ширью небесною — всюду!
Быть вдали от него — так судьба вам сулила,
Он же тут, возле вас, будто шейная жила.[63]
330 Что за жизнь, если нет его рядом с собой?
Лучше смерть, чем мириться с такою судьбой:

12 О ТОМ, КАК ПТИЦЫ ВОЗРАДОВАЛИСЬ, КОГДА УДОД РАССКАЗАЛ ИМ О СИМУРГЕ, И КАК ОНИ ВЫСКАЗАЛИ СВОЕ ОДОБРЕНИЕ

Взбаламутились в то же мгновение птицы,
Вкруг Удода столпились в смятении птицы:
«К-эй, уста! твои сладки, и речь твоя складна,
И душе стало легче, и сердцу отрадно.
Гостем принял тебя Сулейман в свой чертог,
Дар пророка тебе ниспослал сам пророк.[64]
Он тебя отличил и к служенью призвал он,
Быть в пути с ним под высшею сенью призвал он.
335 Дал тебе он напутствие к горним высотам —
Ты достиг поднебесья высоким полетом.
Сулейману во всем ты сподвижником был,
Как избраннику божьему сам Джебраил.
И, допущен к беседам и высшим послугам,
Ты ему был в торжественных бдениях другом.
А когда о Билькис он испрашивал вести,
Быть гонцом он тебя удостаивал чести.[65]
Ты любви ее благовестителем был,
А в печалях ему утешителем был.
340 Вот с каким провозвестником дружбу водил ты,
Вот кому утешеньями службу служил ты!
Где бы ни был он — в граде, в безводной степи ли, —
Твои крылья ему сенью верною были.
Сотни тысяч пернатых парили над ним, —
Этой сенью с ним вместе и ты был храним.
И тебе на пирах быть соседом велел он,
Другом быть его тайным беседам велел он.
Бог возвысил тебя над породою птичьей,
Дал расцветку и перья особых отличий.
345 Мы ж — заблудшие, мог бы совет ты нам дать,
Как нам тайн того шаха постичь благодать?
И про сущность его нам рассказ ты повел бы,
Как вожатый под сень его нас ты повел бы!
В тьме неведенья гибнуть не дай ты нам, грешным,
Ты не дай нам погибнуть во мраке кромешном.
Если ж ты нас о тайнах его просветишь
И даруешь сердцам нашим благость „и тишь,
Если всем нам, невежества мраком объятым,
В наших поисках шаха ты будешь вожатым,
350 Если наши мечты не погибнут напрасно,
Мы тебе благодарными будем всечасно».

13 О ТОМ, КАК УДОД РАССКАЗАЛ О СВОЙСТВАХ СИМУРГА В ОТВЕТ НА ПОЧТИТЕЛЬНЫЕ ПРОСЬБЫ ПТИЦ

Речь Удода как будто нектар источала,
А дыхание — сладость, как дар, источало.
Видит он: сонм пернатых тревогою полон,
И тогда речь такую пред ними повел он:
«Все, что знаю о нем, слово в слово скажу,
Что из тайн я постиг дорогого, — скажу.
Но сказать — лишь полдела, от вас я не скрою:
Суесловье — не путь единёнья с мечтою.
355 Шах и сущность его велики беспредельно,
Ваша цель и пути далеки беспредельно.
«Расскажи нам о шахе», — я слышу от вас,
Мне жив тысячу лет не закончить рассказ!
Суть его недоступна Познанью земному,
А вот имя его нужно помнить любому.
Если влаги живящей касаешься с жаждой,
Счет ведешь не глотками, а капелькой каждой.
Каждый раз, как язык увлажняет уста,
Да вспомянут то имя, чья суть не проста!
360 Шах велик, и чертог его полон величья: .
То величье вовеки не в силах постичь я,
Как же выразить высшую суть я посмею,
Как же немощным словом дерзнуть я посмею?
Но уж если у птиц есть желанье сейчас,
Чтобы я о том шахе повел свой рассказ,
Я о сути его, хоть и в тысячной доле,
Разных мыслей вам выскажу тысячи боле.
Он ведь наш повелитель, над шахами шах он,
Все доподлинно знает о наших делах он.
365 Суть едина и образ один у него,
Больше тысячи свойств и личин у него. »
Все они, где природа жива, проявились,
Все в единстве его существа проявились.

Еще от автора Алишер Навои
Фархад и Ширин

«Фархад и Ширин» является второй поэмой «Пятерицы», которая выделяется широтой охвата самых значительных и животрепещущих вопросов эпохи. Среди них: воспевание жизнеутверждающей любви, дружбы, лучших человеческих качеств, осуждение губительной вражды, предательства, коварства, несправедливых разрушительных войн.


Семь планет

«Семь планет» — предпоследняя поэма «Пятерицы». Это остросюжетное многоплановое произведение, в котором ход повествования перебивается семью вставными новеллами в стихах. Причем каждая из них, при ее самостоятельном характере, связана с главной сюжетной линией поэмы, в центре которой история любви шаха Бахрама Гура и невольницы по имени Диларам.


Поэмы

Удивительно широк и многогранен круг творческих интересов и поисков Навои. Он — поэт и мыслитель, ученый историк и лингвист, естествоиспытатель и теоретик литературы, музыки, государства и права, политический деятель. В своем творчестве он старался всесторонне и глубоко отображать действительность во всем ее многообразии. Нет ни одного более или менее заслуживающего внимания вопроса общественной жизни, человековедения своего времени, о котором не сказал бы своего слова и не определил бы своего отношения к нему Навои.


Газели

В произведениях Алишера Навои тюркский стих достиг вершин художественности, — его газели отличает филигранная обработка, виртуозная инструментовка, семантическая игра, свежесть метафор.


Смятение праведных

«Смятение праведных» — первая поэма, включенная в «Пятерицу», является как бы теоретической программой для последующих поэм.В начале произведения автор выдвигает мысль о том, что из всех существ самым ценным и совершенным является человек. В последующих разделах поэмы он высказывается о назначении литературы, об эстетическом отношении к действительности, а в специальных главах удивительно реалистически описывает и обличает образ мысли и жизни правителей, придворных, духовенства и богачей, то есть тех, кто занимал господствующее положение в обществе.Многие главы в поэме посвящаются щедрости, благопристойности, воздержанности, любви, верности, преданности, правдивости, пользе знаний, красоте родного края, ценности жизни, а также осуждению алчности, корыстолюбия, эгоизма, праздного образа жизни.


Стена Искандара

«Стена Искандара», пятая, последняя, поэма «Пятерицы», — объемное многоплановое эпическое произведение, в котором нашли свое отражение основные вопросы, волновавшие умы и сердца людей того далекого времени и представляет собой подлинную энциклопедию общественной жизни и мыслей эпохи Навои.Главным героем поэмы является Искандар, и почти весь сюжет произведения связан с его личностью, с его деятельностью и мировоззрением. В лице великого полководца древности Навои создает образ идеального правителя и противопоставляет его государственным деятелям своей эпохи.


Рекомендуем почитать
Кыз-Жибек

Казахская народная лиро-эпическая поэма, названа по имени героини. В переводе означает Девушка Шёлк, Шелковая девушка. Это произведение — жемчужина казахского фольклора. Казахская «Ромео и Джульетта» воспевает верность в любви, дружбе, отвагу и патриотизм. Романтический эпос, разворачивающийся в начале XVI века, когда впервые из многих степных родов и племен образовывалось Казахское ханство, записан в XIX веке. Впервые издан в 1894 году в Казани. Сегодня известно шестнадцать оригинальных версий эпоса. В 1988 году поэма была переведена на русский язык Бахытжаном Канапьяновым.


Неофициальная история конфуцианцев

«Неофициальная история конфуцианцев» является одним из лучших образцов китайской классической литературы. Поэт У Цзин-цзы (1701-1754) закончил эту свою единственную прозаическую вещь в конце жизни. Этот роман можно в полной мере назвать литературным памятником и выдающимся образцом китайской классической литературы. На историческом фоне правления династии Мин У Цзин-цзы изобразил современную ему эпоху, населил роман множеством персонажей, начиная от высоких сановников, приближенных императора, и кончая мелкими служащими.


Беседы о живописи монаха Ку-гуа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сказки 1001 ночи

Один из самых популярных памятников мировой литературы – «Книга тысячи и одной ночи», завоевавшая любовь читателей не только на Востоке, но и на Западе.Сказки тысячи и одной ночи – это чудесный, удивительный мир, известный нам с детства. Повествования о героических путешествиях, трогательные повести о влюбленных, увлекательные сказки о коврах-самолетах и джиннах, необыкновенные рассказы о мудрецах и простаках, правителях и купцах… В историях прекрасной Шахразады переплетаются героические и плутовские, мифологические и любовные сюжеты индийского, персидского, арабского миров.В этот сборник вошли сказки про Али-Бабу, Синдбада-морехода, Аладдина и другие, не менее захватывающие, воплощающие всю прелесть и красоту средневекового Востока.


Сказки Шахразады о Синдбаде-мореходе

Книга сказок и историй 1001 ночи некогда поразила европейцев не меньше, чем разноцветье восточных тканей, мерцание стали беспощадных мусульманских клинков, таинственный блеск разноцветных арабских чаш.«1001 ночь» – сборник сказок на арабском языке, объединенных тем, что их рассказывала жестокому царю Шахрияру прекрасная Шахразада. Эти сказки не имеют известных авторов, они собирались в сборники различными компиляторами на протяжении веков, причем объединялись сказки самые различные – от нравоучительных, религиозных, волшебных, где героями выступают цари и везири, до бытовых, плутовских и даже сказок, где персонажи – животные.Книга выдержала множество изданий, переводов и публикаций на различных языках мира.В настоящем издании представлен восьмитомный перевод 1929–1938 годов непосредственно с арабского, сделанный Михаилом Салье под редакцией академика И. Ю. Крачковского по калькуттскому изданию.


Тысяча и одна ночь. Том II

Книга сказок и историй 1001 ночи некогда поразила европейцев не меньше, чем разноцветье восточных тканей, мерцание стали беспощадных мусульманских клинков, таинственный блеск разноцветных арабских чаш.«1001 ночь» – сборник сказок на арабском языке, объединенных тем, что их рассказывала жестокому царю Шахрияру прекрасная Шахразада. Эти сказки не имеют известных авторов, они собирались в сборники различными компиляторами на протяжении веков, причем объединялись сказки самые различные – от нравоучительных, религиозных, волшебных, где героями выступают цари и везири, до бытовых, плутовских и даже сказок, где персонажи – животные.Книга выдержала множество изданий, переводов и публикаций на различных языках мира.В настоящем издании представлен восьмитомный перевод 1929–1938 годов непосредственно с арабского, сделанный Михаилом Салье под редакцией академика И. Ю. Крачковского по калькуттскому изданию.


Федра

Трагедия, сюжет которой заимствован Расиным у Еврипида. Трагедия, первоначально носившая заглавие «Федра и Ипполит», была впервые представлена в Бургундском отеле 1 января 1677 г. Шедевр Расина окончательно утвердил свои права на парижской сцене. Тогда же вышло и первое издание пьесы. Заглавие «Федра» появилось лишь в собрании трагедий Расина в 1687 г.


Анналы

Великий труд древнеримского историка Корнелия Тацита «Анналы» был написан позднее, чем его знаменитая «История» - однако посвящен более раннему периоду жизни Римской империи – эпохе правления династии Юлиев – Клавдиев. Под пером Тацита словно бы оживает Рим весьма неоднозначного времени – периода царствования Тиберия, Калигулы, Клавдия и Нерона. Читатель получает возможность взглянуть на портрет этих людей (и равно на «портрет» созданного ими государства) во всей полноте и объективности исторической правды.


Письма к жене

Письма А. С. Пушкина к жене — драгоценная часть его литературно-художественного наследия, человеческие документы, соотносимые с его художественной прозой. Впервые большая их часть была опубликована (с купюрами) И. С. Тургеневым в журнале «Вестник Европы» за 1878 г. (№ 1 и 3). Часть писем (13), хранившихся в парижском архиве С. Лифаря, он выпустил фототипически (Гофман М. Л., Лифарь С. Письма Пушкина к Н. Н. Гончаровой: Юбилейное издание, 1837—1937. Париж, 1935). В настоящей книге письма печатаются по изданию: Пушкин А.С.


Полинька Сакс

Юная жена важного петербургского чиновника сама не заметила, как увлеклась блестящим офицером. Влюбленные были так неосторожны, что позволили мужу разгадать тайну их сердец…В высшем свете Российской империи 1847 года любовный треугольник не имеет выхода?