Язык птиц - [6]

Шрифт
Интервал

И сумятица переполоха пошла!
За раздором раздор, землю криками кроя,
Сеял смуту вражды среди птичьего роя.
И когда разыгрались и злоба и страсти,
Стало ясно, что надо подумать о власти.
310 Нужен птицам правитель, разумный в делах,
Справедливый и добрый властительный шах,
Чтобы не был достойный зловредным обижен,
Добродетельный не был бы подлым унижен.
В каждой стае сошлись на решенье согласном,
Чтобы шах был разумным, и мудрым, и властным.
Нет таких! В птичьем сборище — боль и печаль,
В каждой стае о собственной доле печаль.
Птичье пенье исполнилось скорби и страха,—
Все отчаялись выбрать достойного шаха.
315 Горе в птичьи сердца свои крылья простерло,
Словно каждой из птиц перерезали горло.

11 О ТОМ, КАК УДОД ПОВЕДАЛ О СИМУРГЕ, КОГДА ПТИЦЫ, НЕ НАЙДЯ СЕБЕ ШАХА, БЫЛИ ОБЪЯТЫ СМЯТЕНИЕМ[61]

Был Удод удостоен премудрости светом
И увенчан венцом, как корона надетым,
Был отмечен почетом, высоким и славным,
И венцом, словно нимбом высокодержавным.
Горних тайн удостоенный, как Джебраил,
Он в высотах господня престола парил.[62]
Он явился средь сборища, как одержимый, —
Мотылек, в жаре правды и света палимый.
320 «К-эй, невежды, — сказал он, — безумное стадо!
Ваше сердце суетам невежества радо.
Шах ведь есть, но не мог его разум ничей
Описать даже сотнею тысяч речей.
Он — властитель пернатых всего мирозданья,
Все он знает про вас — вашу жизнь и деянья.
Он всегда рядом с вами, незрим и неведом,
Вы не с ним — он при вас вездесущим соседом.
В его перьях — ста тысяч цветов перелив,
Сто узоров, и каждый чудесно красив.
325 Разум сникнет пред тем изобильем узорным,
Но неведенье это не будет позорным.
Пред его совершенством бессилен и разум:
Ведь рассудок не может постичь его разом.
А владенья его Каф-горою зовут,
А его птицей Анко порою зовут.
А Симург — его имя, известное всюду,
На земле и под ширью небесною — всюду!
Быть вдали от него — так судьба вам сулила,
Он же тут, возле вас, будто шейная жила.[63]
330 Что за жизнь, если нет его рядом с собой?
Лучше смерть, чем мириться с такою судьбой:

12 О ТОМ, КАК ПТИЦЫ ВОЗРАДОВАЛИСЬ, КОГДА УДОД РАССКАЗАЛ ИМ О СИМУРГЕ, И КАК ОНИ ВЫСКАЗАЛИ СВОЕ ОДОБРЕНИЕ

Взбаламутились в то же мгновение птицы,
Вкруг Удода столпились в смятении птицы:
«К-эй, уста! твои сладки, и речь твоя складна,
И душе стало легче, и сердцу отрадно.
Гостем принял тебя Сулейман в свой чертог,
Дар пророка тебе ниспослал сам пророк.[64]
Он тебя отличил и к служенью призвал он,
Быть в пути с ним под высшею сенью призвал он.
335 Дал тебе он напутствие к горним высотам —
Ты достиг поднебесья высоким полетом.
Сулейману во всем ты сподвижником был,
Как избраннику божьему сам Джебраил.
И, допущен к беседам и высшим послугам,
Ты ему был в торжественных бдениях другом.
А когда о Билькис он испрашивал вести,
Быть гонцом он тебя удостаивал чести.[65]
Ты любви ее благовестителем был,
А в печалях ему утешителем был.
340 Вот с каким провозвестником дружбу водил ты,
Вот кому утешеньями службу служил ты!
Где бы ни был он — в граде, в безводной степи ли, —
Твои крылья ему сенью верною были.
Сотни тысяч пернатых парили над ним, —
Этой сенью с ним вместе и ты был храним.
И тебе на пирах быть соседом велел он,
Другом быть его тайным беседам велел он.
Бог возвысил тебя над породою птичьей,
Дал расцветку и перья особых отличий.
345 Мы ж — заблудшие, мог бы совет ты нам дать,
Как нам тайн того шаха постичь благодать?
И про сущность его нам рассказ ты повел бы,
Как вожатый под сень его нас ты повел бы!
В тьме неведенья гибнуть не дай ты нам, грешным,
Ты не дай нам погибнуть во мраке кромешном.
Если ж ты нас о тайнах его просветишь
И даруешь сердцам нашим благость „и тишь,
Если всем нам, невежества мраком объятым,
В наших поисках шаха ты будешь вожатым,
350 Если наши мечты не погибнут напрасно,
Мы тебе благодарными будем всечасно».

13 О ТОМ, КАК УДОД РАССКАЗАЛ О СВОЙСТВАХ СИМУРГА В ОТВЕТ НА ПОЧТИТЕЛЬНЫЕ ПРОСЬБЫ ПТИЦ

Речь Удода как будто нектар источала,
А дыхание — сладость, как дар, источало.
Видит он: сонм пернатых тревогою полон,
И тогда речь такую пред ними повел он:
«Все, что знаю о нем, слово в слово скажу,
Что из тайн я постиг дорогого, — скажу.
Но сказать — лишь полдела, от вас я не скрою:
Суесловье — не путь единёнья с мечтою.
355 Шах и сущность его велики беспредельно,
Ваша цель и пути далеки беспредельно.
«Расскажи нам о шахе», — я слышу от вас,
Мне жив тысячу лет не закончить рассказ!
Суть его недоступна Познанью земному,
А вот имя его нужно помнить любому.
Если влаги живящей касаешься с жаждой,
Счет ведешь не глотками, а капелькой каждой.
Каждый раз, как язык увлажняет уста,
Да вспомянут то имя, чья суть не проста!
360 Шах велик, и чертог его полон величья: .
То величье вовеки не в силах постичь я,
Как же выразить высшую суть я посмею,
Как же немощным словом дерзнуть я посмею?
Но уж если у птиц есть желанье сейчас,
Чтобы я о том шахе повел свой рассказ,
Я о сути его, хоть и в тысячной доле,
Разных мыслей вам выскажу тысячи боле.
Он ведь наш повелитель, над шахами шах он,
Все доподлинно знает о наших делах он.
365 Суть едина и образ один у него,
Больше тысячи свойств и личин у него. »
Все они, где природа жива, проявились,
Все в единстве его существа проявились.

Еще от автора Алишер Навои
Фархад и Ширин

«Фархад и Ширин» является второй поэмой «Пятерицы», которая выделяется широтой охвата самых значительных и животрепещущих вопросов эпохи. Среди них: воспевание жизнеутверждающей любви, дружбы, лучших человеческих качеств, осуждение губительной вражды, предательства, коварства, несправедливых разрушительных войн.


Семь планет

«Семь планет» — предпоследняя поэма «Пятерицы». Это остросюжетное многоплановое произведение, в котором ход повествования перебивается семью вставными новеллами в стихах. Причем каждая из них, при ее самостоятельном характере, связана с главной сюжетной линией поэмы, в центре которой история любви шаха Бахрама Гура и невольницы по имени Диларам.


Смятение праведных

«Смятение праведных» — первая поэма, включенная в «Пятерицу», является как бы теоретической программой для последующих поэм.В начале произведения автор выдвигает мысль о том, что из всех существ самым ценным и совершенным является человек. В последующих разделах поэмы он высказывается о назначении литературы, об эстетическом отношении к действительности, а в специальных главах удивительно реалистически описывает и обличает образ мысли и жизни правителей, придворных, духовенства и богачей, то есть тех, кто занимал господствующее положение в обществе.Многие главы в поэме посвящаются щедрости, благопристойности, воздержанности, любви, верности, преданности, правдивости, пользе знаний, красоте родного края, ценности жизни, а также осуждению алчности, корыстолюбия, эгоизма, праздного образа жизни.


Газели

В произведениях Алишера Навои тюркский стих достиг вершин художественности, — его газели отличает филигранная обработка, виртуозная инструментовка, семантическая игра, свежесть метафор.


Поэмы

Удивительно широк и многогранен круг творческих интересов и поисков Навои. Он — поэт и мыслитель, ученый историк и лингвист, естествоиспытатель и теоретик литературы, музыки, государства и права, политический деятель. В своем творчестве он старался всесторонне и глубоко отображать действительность во всем ее многообразии. Нет ни одного более или менее заслуживающего внимания вопроса общественной жизни, человековедения своего времени, о котором не сказал бы своего слова и не определил бы своего отношения к нему Навои.


Стена Искандара

«Стена Искандара», пятая, последняя, поэма «Пятерицы», — объемное многоплановое эпическое произведение, в котором нашли свое отражение основные вопросы, волновавшие умы и сердца людей того далекого времени и представляет собой подлинную энциклопедию общественной жизни и мыслей эпохи Навои.Главным героем поэмы является Искандар, и почти весь сюжет произведения связан с его личностью, с его деятельностью и мировоззрением. В лице великого полководца древности Навои создает образ идеального правителя и противопоставляет его государственным деятелям своей эпохи.


Рекомендуем почитать
Мудрецы Поднебесной империи

Китай, Поднебесная империя – родина древнейших, но не утрачивающих своей значимости философских учений и мировых религий, фантастическое царство всепроникающего духа и средоточия мистических сил Земли, центр сакральных знаний человечества и мир, хранящий первозданные тайны природы. И в то же время – духовное и плотское, мудрость и глупость, богатство и бедность, алчность и щедрость, милосердие и жестокость, дружба и вражда – все человеческое оказывается представленным здесь каким-то непостижимо символическим образом.


Китайский эрос

«Китайский эрос» представляет собой явление, редкое в мировой и беспрецедентное в отечественной литературе. В этом научно-художественном сборнике, подготовленном высококвалифицированными синологами, всесторонне освещена сексуальная теория и практика традиционного Китая. Основу книги составляют тщательно сделанные, научно прокомментированные и богато иллюстрированные переводы важнейших эротологических трактатов и классических образцов эротической прозы Срединного государства, сопровождаемые серией статей о проблемах пола, любви и секса в китайской философии, религиозной мысли, обыденном сознании, художественной литературе и изобразительном искусстве.


Макамы

Макамы — распространенный в средневековых литературах Ближнего и Среднего Востока жанр, предвосхитивший европейскую плутовскую новеллу. Наиболее известным автором макам является арабский писатель, живший в Ираке. Абу Мухаммед аль-Касим аль-Харири (1054—1122). Ему принадлежит цикл из 50 макам, главный герой которых — хитроумный Абу Зейд ас-Серуджи — в каждой макаме предстает в новом обличье, но неизменно ловко выпутывается из самых затруднительных положений. Макамы написаны рифмованной ритмической прозой с частыми стихотворными вставками.


Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

В сборник вошли произведения таких поэтов как: Калидаса, Хала, Амару, Бхартрихари, Джаядева, Тирукурал, Шейх Фарид, Чондидаш, Мира-баи, Мирза Галиб, Цао Чжи, Лю Чжень, Цзо Сы, Шэнь, Юй Синь, Хэ Чжи-чжан, Оуян Сю, Юй Цянь, Линь Хун, Юри-ван, Астролог Юн, Тыго, Кюне, Син Чхун, Чон Со, Пак Иннян, Со Гендок, Хон Сом, Ли Тхэк, Чон Джон, Сон Ин, Пак Ын, Ю.Ынбу, Ли Ханбок, Понним-тэгун, Ким Юги, Ким Суджан, Чо Менни, Нго, Тян Лыу, Виен Тиеу, Фам Нгу Лао, Мак Динь Ти, Тю Дыонг Ань, Ле Тхань Тонг, Нго Ти Лаг, Нгуен Зу, Какиномото Хитамаро, Оттомо Табито, Нукада, Отомо Саканоэ, Каса Канамура, Оно Такамура, Минамото Масадзуми, Фудзивара Окикадзэ, Идзуми Сикибу, Ноин-Хоси, Сагами, Фудзивара Иэцунэ, Сюндо Намики, Фудзивара Тосинари, Минамото Мититомо, Сетэцу, Басе, Ранран, Сампу, Иссе, Тие, Бусон, Кито, Исса, Камо Мабути, Одзава Роан, Рекан, Татибана Акэми и мн.др.


Услада душ, или Бахтияр-наме

Книга-памятник персидской орнаментальной прозы XIII в. Автор в распространенной в то время манере развивает тему о вреде поспешных решений, щедро украшая повествование примерами, цитатами, риторическими фигурами.


Игрок в облавные шашки

«Дважды умершая» – сборник китайских повестей XVII века, созданных трудом средневековых сказителей и поздних литераторов.Мир китайской повести – удивительно пестрый, красочный, разнообразные. В нем фантастика соседствует с реальностью, героика – с низким бытом. Ярко и сочно показаны нравы разных слоев общества. Одни из этих повестей напоминают утонченные новеллы «Декамерона», другие – грубоватые городские рассказы средневековой Европы. Но те и другие – явления самобытного китайского искусства.Данный сборник составлен из новелл, уже издававшихся ранее.


Федра

Трагедия, сюжет которой заимствован Расиным у Еврипида. Трагедия, первоначально носившая заглавие «Федра и Ипполит», была впервые представлена в Бургундском отеле 1 января 1677 г. Шедевр Расина окончательно утвердил свои права на парижской сцене. Тогда же вышло и первое издание пьесы. Заглавие «Федра» появилось лишь в собрании трагедий Расина в 1687 г.


Анналы

Великий труд древнеримского историка Корнелия Тацита «Анналы» был написан позднее, чем его знаменитая «История» - однако посвящен более раннему периоду жизни Римской империи – эпохе правления династии Юлиев – Клавдиев. Под пером Тацита словно бы оживает Рим весьма неоднозначного времени – периода царствования Тиберия, Калигулы, Клавдия и Нерона. Читатель получает возможность взглянуть на портрет этих людей (и равно на «портрет» созданного ими государства) во всей полноте и объективности исторической правды.


Письма к жене

Письма А. С. Пушкина к жене — драгоценная часть его литературно-художественного наследия, человеческие документы, соотносимые с его художественной прозой. Впервые большая их часть была опубликована (с купюрами) И. С. Тургеневым в журнале «Вестник Европы» за 1878 г. (№ 1 и 3). Часть писем (13), хранившихся в парижском архиве С. Лифаря, он выпустил фототипически (Гофман М. Л., Лифарь С. Письма Пушкина к Н. Н. Гончаровой: Юбилейное издание, 1837—1937. Париж, 1935). В настоящей книге письма печатаются по изданию: Пушкин А.С.


Полинька Сакс

Юная жена важного петербургского чиновника сама не заметила, как увлеклась блестящим офицером. Влюбленные были так неосторожны, что позволили мужу разгадать тайну их сердец…В высшем свете Российской империи 1847 года любовный треугольник не имеет выхода?