Вслед за героем - [27]
Наш батальон должен лишь поддерживать выступление основных сил, которые будут действовать с северо-востока.
— А где же все-таки майор Абдурахманов? — не удержался я от вопроса.
— Майор должен был бы уже возвратиться. Но если он задержался со своими автоматчиками, то значит — не по пустякам, а по серьезной причине… — Головня посмотрел на часы. — Уже — три. Скоро начнет светать. Я пойду проверю, как идет подготовка. А вы подкрепитесь: есть чай и консервы.
Пока я пил чай и закусывал, Вахаб собирал разбросанные командирские вещи в два небольших чемодана. Вероятно, в эти чемоданы входили все пожитки командира. Что касается постели и утвари, то об этом ординарец меньше всего проявлял беспокойства. Отступавший в панике враг не успевал ничего захватить с собой. Поэтому в каждом немецком фольварке, каждый, даже самый нерадивый ординарец мог быстро оборудовать для своего командира и спальню, и кухню, и даже ванную комнату.
— Куда же вы собираетесь, Вахаб? — спросил я ординарца, когда он закончил сборы и только посматривал по углам, заглядывал под кровати, столы и стулья: не забыли ли чего нужного.
— Дальше наступать будем. Войну кончать будем.
— А откуда это известно?
— А как же! На месте стоять будем, — когда домой придем!
Вахабу, видимо, понравилось его собственное выступление, потому что он громко засмеялся.
— Вот! — ординарец вынул из кармана гимнастерки какой-то сверток, завернутый в засаленный носовой платок. В платке оказалась аккуратно сложенная пачка писем, свернутых треугольником.
— Вот, — повторил Вахаб, — дочка Мухаббат, сын Махмуд пишут: ждем, дорогой папочка, скорее домой с победой. Они у меня оба — студенты… Нам сейчас стоять на месте нельзя… А у майора Абдурахманова тоже сын и дочка, только они еще пионеры. Так вы думаете, майор не торопится? Очень торопится! Все — вперед, вперед, вперед… Он вот сейчас, наверное, уже у немцев в тылу все дороги проверил и нашему батальону хорошую позицию нашел. Он такой!.. А когда устанет, приляжет, вынет из кармана такую книжечку, а в ней фотокарточки: жена, дети, — и долго, долго смотрит. Много раз видел.
Сколько на войне неоконченных разговоров! К их великому множеству прибавился еще один — мой разговор с Вахабом. Причина ясна: грохнул залп, задрожали стекла, и воющий звук летящих снарядов замер вдали. Началось! Я быстро встал, попрощался с Вахабом, поблагодарил по нашему узбекскому обычаю за гостеприимство и вышел на улицу.
Светало. Прямо над нашим хутором плыли легкие перистые облака, еще едва тронутые первыми лучами рассвета. Над далекой рощей поднялась стая грачей. Против света отлично было видно, как они метались, вспугнутые канонадой. В роще сейчас базировались танки, пробившие путь к отрезанному батальону Абдурахманова.
В сумерках раннего утра я видел, как спокойно и деловито действовали люди. Пробежала группа связистов, сматывая на катушку провода. «Значит, — подумал я, — в самом деле, батальон будет менять позицию».
Из-за длинного и низкого сарая, погромыхивая на кочках, гнедые кони быстро вынесли повозку. Ездовой, коренастый солдат с большой рыжей бородой, только помахивал вожжами и заливисто посвистывал. Под этот свист умные кони неслись, как ветер. Следом за ними промчались два «козла» с противотанковыми пушками на прицепе.
В общий гул канонады вливались новые звуки. Они особенно были слышны со стороны рощи. Наверное, в дело вступила артиллерия танков.
— Двину-ка туда, — решил я. — Танкисты, наверняка, пойдут в атаку, и я с ними доберусь до роты Александрова. Здесь теперь не до меня. И интервью мне давать никто не будет. Что же касается встречи с майором Абдурахмановым, то она, по моим расчетам, должна состояться после боя.
Оказалось, что я ошибся в своих расчетах. Танки были не в роще, а, вытянувшись в линию, занимали оборону вместе с гвардейским батальоном. Однако мне посчастливилось снова встретиться с Мадраимом и Андроновым. Хотя они и спешили, но Мадраим успел сообщить, что они зачислены в команду, которая пойдет под прикрытием танков, если будет на то приказ. От них я узнал, что Головня — в третьей роте, на левом фланге, метрах в трехстах за рощей. По слухам, там сейчас и майор Абдурахманов, вернувшийся из разведки.
Абдурахманов!
Вот это здорово! Была не была, пойду туда.
Я не успел дойти до рощи, как ответные действия гитлеровской артиллерии заставили меня укрыться за каменной стеной какой-то хозяйственной постройки. Несколько снарядов упало совсем рядом, а потом, наверное, вследствие слабой корректировки, взрывы стали удаляться.
В моем укрытии было безопасно, поэтому я с некоторой беспечностью наблюдал из-за стены, как все ярче и ярче раскалялось небо на востоке, как взошло солнце и покрыло окружающие предметы, деревья, травы живыми, сочными красками. Обстрел стал затихать по крайней мере с нашей стороны.
Я решил продолжить свое путешествие в третью роту, но, выйдя из своего укрытия, увидел такую картину: более десятка бронированных чудовищ тихо и медленно двигались по полю, удаляясь к позициям противника. За танками, пригибаясь к земле, мелким шагом перебегали пехотинцы.
