Всегда в седле (Рассказы о Бетале Калмыкове) - [81]

— Давай!

Паровоз издал короткий пронзительный свисток и, попыхивая паром, пошел вперед, быстро набирая скорость. На перрон высыпали люди, что-то кричали им вслед, удивленно качали головами.

Бетал лежал на угле, расстелив свою бурку и сквозь щиток пулемета поглядывая вперед, щурясь от резкого ветра. Мимо проносились телеграфные столбы, и казалось, что они наскакивают друг на друга и переламываются у основания; как хрупкие спички. Степь тоже неслась мимо, холодная и пустая, и вместе с нею мелькали голые кусты и деревья, редкие курганы, одиноко маячившие среди полей.

Приближаясь к Дарг-Коху, паровоз сбавил скорость. Родион Михайлович, видимо, хотел подъехать к станции, производя как можно меньше шума.

Впереди, как раз на повороте, виднелся небольшой лесок. Машинист еще сбавил ход. За поворотом, он знал это, дорога была ровной, как ствол винтовки.

Бетал достал бинокль. Паровоз медленно обогнул лес.

— Белые! — крикнул Калмыков машинисту. — Жми теперь!

— Есть! — ответил тот, нажимая на рычаг.

Паровоз рванул с места и заносчиво помчался вперед, отплевываясь паром.

Белые, находившиеся на станции, услышав грохот, высыпали на платформу и стали по обеим сторонам колеи. Видимо, им не приходило в голову, что нежданные гости могут проскочить мимо, — поэтому никто не бросился к стрелке, чтобы перевести паровоз на запасной путь.

А Родион Михайлович все увеличивал скорость. Старенькая «овечка» вся дребезжала и трепыхалась, готовая вот-вот развалиться на части.

Когда солдаты и казаки, поджидавшие их на путях, сообразили что к чему, было уже поздно: пулеметный огонь смял их и опрокинул на землю.

Заметались по станции выцветшие шинели, казацкие синие шаровары с лампасами, фуражки с красными околышами. Падали, вставали и снова падали уменьшавшиеся на глазах фигурки, беспорядочно паля вслед паровозу.

Проскочили! Бетал дал последнюю очередь из перегревшегося пулемета и разжал затекшие пальцы. Дарг-Кох был уже верстах в двух позади.

Ты живой? — услышал он окрик Родиона Михайловича.

— Живой… Михайлыч, не пожалей гудка! стараясь перекричать шум, ответил Калмыков. — Гуди так, чтобы наши услышали. Муртазово скоро.

Бетал выпрямился во весь рост и, сложив ладони рупором, по-мальчишески задорно закричал на всю степь:

— Эге-гей-й! Идет бронепоезд Родиона! Идет железный пролетарий!..

К голосу его присоединился пронзительный и долгий паровозный гудок, и степь отозвалась далеким гулом…

* * *

Бетал стоял на невысоком холме и рассматривал в полевой бинокль белогвардейские окопы на той стороне Терека. Только что он послал туда сотню из Кабардинской дивизии.

Всадники благополучно переплыли реку и теперь приближались к вражеским траншеям. Как раз в это время из ближнего леска высыпали конные казаки. Они, видимо, намеревались ударить с фланга. Стоявший за мостом бронепоезд прикрывал их орудийным огнем.

Два снаряда разорвались почти рядом с сотней. Строй дрогнул, смешался, и всадники повернули назад.

— Позор! — не выдержал Бетал. — Что они делают?.. Коня мне! Быстро!

Ловко вскочив в седло, он пустил лошадь в воду. За ним последовал и коновод.

На той стороне Терека Калмыков не стал медлить ни секунды и поскакал навстречу казакам. Расстояние между ними быстро сокращалось.

В дивизии не было ни одного бойца, который не знал бы Бетала Калмыкова и его коня.

— Бетал!

— Смотрите, Бетал! Он один!

— Вперед!

И вся сотня, только что во весь опор удиравшая от кадетских сабель, дружно повернула назад и помчалась вслед за своим командиром.

Сотня, которую теперь возглавлял Бетал Калмыков, и казачий отряд неудержимой лавой неслись друг на друга. Утихла пулеметная трескотня, лишь время от времени сухо щелкали винтовочные выстрелы. Но вот обе стороны совсем прекратили стрельбу из опасения попасть в своих.

В воздухе плыл тяжкий топот множества лошадиных копыт и отдавался где-то в пустой зимней степи приглушенным эхом.

В последний момент белоказаки дрогнули, попятились и, довернув коней, бросились врассыпную. Всадники Кабардинской дивизии на всем скаку врезались в их расстроенные ряды.

Исход боя был теперь предрешен. После короткой, но жестокой схватки лишь нескольким вражеским конникам удалось скрыться в лесу.

Когда все было кончено, к Беталу подъехала группа всадников. Они были явно смущены и, опустив головы, молча сгрудились вокруг командира. Никто не решался заговорить первым.

Бетал понял их замешательство и широко улыбнулся.

— В общем, — то вы правильно поступили. Врага надо выманивать на себя. А когда он зарвется, — тут и ударить. Молодцы, храбро сражались!

Всадники переглянулись.

* * *

Зима в том памятном году пришла на редкость хо'лодная. Студеный порывистый ветер насквозь продувал ущелье, на склоне которого прилепился небольшой чеченский аул.

Иногда ветер изменял направление, дул с гор, и казалось, что в горном хребте образовалась огромная брешь, через которую с неистовой силой несет снег и песок.

Днем было немного потише, но зато ночью поднимался буран и укрывал все вокруг клубящейся морозной белизной. Даже брех-ливые аульные псы не подавали голоса. Стояла такая лютая стужа, что и близкие родственники не решались навещать друг друга.