Всегда в седле (Рассказы о Бетале Калмыкове) - [78]

— На один залп!..

— Больше нет.

— Что же делать? Зубами воевать?

Орджоникидзе подошел к Беталу вплотную, взял его за плечи и легонько встряхнул. Калмыков поднял голову и, встретив умный проницательный взгляд Серго, опустил глаза.

— Да, Бетал… — тихо сказал Григорий Константинович. — Придется и зубами, раз так нужно для революции…

— Я послал телеграмму Ленину, — продолжал Орджоникидзе, будто не замечая его смущения, — что ты будешь сражаться до последнего патрона. Не хватит патронов — саблями, кинжалами. Не станет их — врукопашную, зубами, наконец! Понимаешь?!

— Я понимаю, — развел руками Калмыков. — Но как это втолковать бойцам?

— Втолкуй. Объясни. На то ты и коммунист…

…Разговор этот происходил в освобожденном от белых Владикавказе вскоре после того, как добровольцы из Базоркино под командой Бетала разогнали бичераховских казаков.

Серго Орджоникидзе собрал у себя всех большевистских вожаков и активистов. Нужно было немедленно принимать самые решительные меры по объединению партизанских сил, по созданию единого красногвардейского отряда, который возглавлял бы вооруженную борьбу за Советскую власть на территории Кабарды, Балкарии и в других местах Северного Кавказа.

Командиром Кабардино-Балкарского отряда был назначен Бетал Калмыков.

Орджоникидзе встал из-за стола, подошел к Калмыкову, крепко пожал ему руку.

— Вот что, — сказал он, — кажется, я нашел выход. Бери-ка ты машину и поезжай в Базоркнно. У меня есть сведения, что ингуши и чеченцы не имеют недостатка в патронах. Деньги получишь здесь, в Совнаркоме. Я думаю, они поддержат нас и продадут излишек боеприпасов. Тем более, что ты умеешь находить с ними общий язык…

Калмыков оживился, порывисто обнял Григория Константиновича.

— Долгой жизни тебе, Серго! Светлая голова! — он повернулся было уходить, готовый тотчас же выполнять поручение, но Орджоникидзе с улыбкой остановил его.

— Не торопись.

Серго внимательно оглядел Бетала, как будто видел его в первый раз.

Тот был одет в новую телогрейку из темно-зеленого сукна, грудь перечеркнута кожаным ремнем портупеи, на котором висел неизменный маузер в деревянной отполированной ладонями кобуре. Синие галифе, заправленные в сапоги, на голове — серая шапка из каракуля. Был он силен и поэтому красив. Красив именно своей силой и статью, светлым открытым лицом с чуть одутловатыми щеками и узкими щелками глаз, которые совсем исчезали за смеженными веками, когда им овладевал гнев.

Сейчас он улыбнулся, ожидая, что еще скажет ему Серго.

— Ну, поезжай, богатырь! — Орджоникидзе шутливо толкнул Бетала в плечо. — Не забудь наш тариф. Патрон — пять рублей, снаряд — сотня. А вот и твои деньги.

В кабинет вошел красноармеец с мешком в руках.

— Бери, — усмехнулся Григорий Константинович. — Хоть и бумажки, а кое-какую цену имеют.

Калмыков подхватил мешок и, попрощавшись со всеми, выбежал во двор. Во дворе Совнаркома одиноко стоял грузовик. Шофер курил в кабинке.

— Жми, друг, в Базоркино, — распорядился Бетал, садясь рядом с ним с другой стороны и поместив мешок между колен.

Мотор несколько раз чихнул, выпустив облачко сизого дыма, потом как-то странно, с присвистом, затрещал, и видавший виды грузовик, неохотно тронувшись с места, рывками покатился по мостовой.

Выехали за город.

— А нельзя ли поскорее? — нетерпеливо спросил Калмыков у шофера.

— На большее его не хватит, — ответил шофер с явным осетинским акцентом. — А если чуть посильнее нажмешь, может тыльную сторону нам показать. Знаешь, казачки, когда поссорятся…

Калмыков громко захохотал.

— А ты помолись, друг, чтоб он не капризничал, и нажимай. Дело спешное. Понимаешь?

— Понимаю. Не маленький. Да не ручаюсь я за нее.

— Жми давай. Я отвечаю…

В Базоркино грузовик вкатился весь окутанный дымом, сердито урча и подпрыгивая на ухабах. Сзади него, растянувшись по сельской улице, с оглушительным лаем и визгом неслась целая свора собак.

В ту пору мужчин любого кавказского аула чаще всего можно было найти либо во дворе сельского правления, либо возле мечети. Именно в одном из этих мест, олицетворяющих в глазах горца власть светскую и духовную, можно было узнать последние новости, получить ответ на недоуменные вопросы.

Прежде здесь собирались для того, чтобы послушать плавные и велеречивые рассказы стариков о героических делах старины, о героях, прославивших свои имена. Теперь же наибольшим вниманием и почетом пользовался не искусный певец и сказитель, а тот, кому известны были последние новости.

Что решили нынче Советы? Кто из большевиков остался в живых в недавнем бою с кадетами? И какие селения и города захватили белые? Куда склоняется соседний народ — к большевикам или к белогвардейцам? И вообще — придет ли когда-нибудь конец всей этой заварухе? Вопросов — тысячи. Попробуй ответь…

Так что не успел глашатай объехать на лошади селение и громогласно оповестить о приезде Бетала, как почти всё жители уже столпились во дворе правления.

Сельский комиссар попросил Калмыкова сказать, зачем он пожаловал. Бетал обвел глазами толпу. Лица сочувственные, заинтересованные.

— Я приехал к вам, братья, по очень важному делу. Нам, большевикам, хорошо известно, что чеченцы и ингуши уважают Советскую власть и не раз доказывали это. И мы этого никогда не забудем. Серго Орджоникидзе послал недавно о вас телеграмму самому Ленину. Похвалу послал.