Время собирать виноград - [124]

— Тому, что пришел, или тому, что без инженера Генова? — спросил я полусерьезно-полушутя, глядя ей прямо в глаза, а она засмеялась и выпалила с детской непосредственностью:

— И тому, и тому!

Я тоже рассмеялся, и на несколько секунд наши руки задержались одна в другой. Опять то же чувство естественности и чистоты, полной открытости, которое внезапно пронизывает тебя счастьем. В такие моменты рассуждения о тотально распространяющемся отчуждении кажутся нелепой болтовней, забываются самые строгие принципы отношений с женщинами.

Пошли по объекту. Меня вновь восхитило ее тончайшее знание всех деталей проекта, ее компетентность в общей теории строительства мостов. С такими знаниями она могла бы спокойно быть ассистентом в институте, а не рядовым инженером-строителем, хотя, если исходить из критериев мировых стандартов, как раз такие-то инженеры и нужны на стройках, особенно при прокладке удобных и безопасных дорог. Один из наших парадоксов в том, что все более или менее толковые люди оседают в институтах и проектных организациях, штаты которых неимоверно раздуты и продолжают разбухать дальше, а реализация проектов отдается чаще всего в руки посредственностей. Во всяком случае, именно деловые качества Лили сблизили меня с ней и стали решающим обстоятельством, заставившим забыть все условности и выработанные мною принципы. В конце концов, она отличный специалист, думал я, равноправный партнер в деловых контактах, а это дает основания и для дружеских отношений.

8

Рабочие, похоже, тоже ее уважали: почти везде здоровались с ней тепло, сердечно… Некоторые из них летели потом в тридцатиметровую пропасть.

— Здравия желаю, товарищ Николов! — раздалось прямо над нами, когда мы осматривали одну из опор, подготовленных к заливке. Вздрогнув от неожиданности, я поднял голову вверх. Там, в переплетениях арматуры, размахивал клещами бай[18] Стойне.

— Опять вместе? — поднял я руку, приветствуя его.

Он ответил своим обычным:

— Всегда тужур[19]! — Потом, свесившись вниз, спросил: — Как там мой красавец, слушается?

— Слушается, но спрашивает, когда придешь работать на его объект.

— Никогда жаме[20]! — ответил он второй частью своего любимого присловья.

Рядом загромыхал грузовик, я помахал баю Стойне, и мы с Лили пошли дальше. Я стал рассказывать ей о бае Стойне, который уже лет семь-восемь работает только на моих объектах. Этот общительный, умеющий пошутить трынчанин[21] постоянно находил повод попасться мне на глаза, старался, чтобы я его запомнил. Я не придавал этому значения, только три года назад понял, в чем дело. Его сын учился на нашем факультете, был среди лучших студентов. На распределении я рекомендовал Бояна в одну из проектных организаций. Бай Стойне решил на всякий случай завести «ценное знакомство»: если у сына появятся трудности, поможет ему через меня. Он хранил эти мысли в тайне от сына, чтобы тот не расслаблялся, да и мне «покаялся» только после того, как Боян поступил на работу. Может, я так и не узнал бы ничего, ведь у трынчан-мастеровых особое чувство чести, но между отцом и сыном неожиданно вспыхнула маленькая война. Бай Стойне пошел работать на первый же объект сына. Там заспорил с техническим руководителем, распорядившимся разрушить арматуру одной из колонн и сделать все заново. В ответ Стойне приказал бригаде прекратить работу и вызвал для арбитража проектантов. Прислали как нарочно Бояна, а тот поддержал технического руководителя. Тогда бай Стойне швырнул клещи, выругался и поклялся, что впредь ноги его не будет на объектах неблагодарного сына. С тех пор работает опять только на моих объектах. Вот и спрашивает о сыне у меня. От Бояна я знаю, что отец после того случая видеть его не хочет.

9

Посмеявшись над этой историей, мы с Лили походили еще немного по объекту, а когда кончились сигареты и у меня, и у нее, решили пообедать на Золотых Песках. Потом были пляж, ужин, а после бара она осталась у меня в отеле. Ни одна женщина не была со мной такой страстной, как Лили в тот вечер. Потом как-то она сказала, что долго жила отшельницей. Я не усомнился тогда, верю и сейчас, потому что ее цельный характер, ее интеллект, образ жизни, связанный с постоянными переездами, естественно, обрекали ее на одиночество. На объектах общество не избранное. Мужланов, которые не упустят удобного случая, она гнала прочь, а ночами томилась по ласке в своем женском бараке.

Устроиться на работу в строительное управление не было для нее проблемой — на такие объекты труднее всего найти технического руководителя. Но Генов представил ей дело как чуть ли не жертву с его стороны и тут же хамски попытался получить причитающуюся компенсацию. Ответом был удар такой силы, что он рухнул, согнувшись в три погибели; пришлось вызывать неотложку под благовидным предлогом защемления грыжи. Вот почему он так злобно посмотрел на меня в первый день, когда я восхитился красотой Лили, а потом постоянно следил за нами и раззвонил на весь свет о нашей связи.

10

Работа моя, в сущности, была закончена уже на второй день: от меня требовалось ознакомиться с общим положением дел на объекте, с организацией снабжения, с постановкой руководства и контроля за исполнением, то есть выполнить формальные обязанности проектной фирмы, чьим главным представителем в данном случае являлся я. От командировки оставалось несколько дней. Мы провели их на Солнечном Берегу. Пожалуй, уже тогда меня начал беспокоить серьезный характер, который стали принимать наши отношения. Лили меня боготворила. Однажды призналась, что я ее первая и единственная любовь, к тому же еще со студенческих лет. С третьего курса и до конца учебы она ходила на все мои лекции, хотя уже сдала мне экзамен. Чертила своим подружкам проекты по мостам, а единственной платой за работу была моя оценка. И на этот трудный объект пошла только потому, что его проектировал я: надеялась видеть меня. Готовясь к возможной встрече, специально прочла огромное количество научной литературы. Вначале все это тешило мое честолюбие, и я был счастлив ее любовью. Начал даже подумывать о том, чтобы предложить ей работать у нас ассистентом, стал вспоминать, кто из моих коллег оставил семью и женился на своих ассистентках… Но неожиданно все осложнилось. Вернувшись в Софию, я узнал, что здоровье дочери, подорванное перенесенной пневмонией, вдруг ухудшилось. Пришлось проститься с мыслями о новых отлучках в Варну, целиком перестроиться на другую волну: врачи, обследования, поиски связей, чтобы устроить дочь в санаторий или отправить на лечение за границу.