Время собирать виноград - [126]

Так ведь к этому разговору я готовилась целый год! Прочла столько технической литературы, сколько не было вложено в мою голову за все годы учебы!

— Инженер Донева, я восхищен вашей эрудицией и глубиной знания проекта, — сдержанно улыбнувшись, сказал он на прощанье, подавая мне руку. Взглянул на Генова, как бы приобщая того к разговору, и добавил шутливо: — Я бы засыпался на подобном, экзамене по собственному проекту.

Генов сделал попытку любезно улыбнуться, но Николай снова вернулся к официальному тону:

— Не сомневаюсь, что контроль за практическим исполнением на том же уровне. Ввиду характера работы, этой высоты, — он посмотрел вверх, — нельзя допускать никаких отклонений от предписаний проекта, особенно в отношении материалов. — Генов что-то промямлил, но Николай уже не смотрел на него. Я же по-мужски пожала Николаю руку и смело посмотрела ему в глаза. Они сели в управленческую «волгу» и уехали в город.

2

И все же в себя я пришла только тогда, когда осталась одна. Я возвращалась с объекта той же дорогой, по которой уехали они, вспоминала пояснения, которые давала ему, и мысленно проверяла себя, не ошиблась ли в чем. Я представляла себя на месте Николая, задавала его вопросы и восхищалась собственными знаниями. Вспоминалась теплота взгляда, удивление, с которым он встречал мои ответы, последние его слова при прощании… Я была довольно собой. Нет! я была счастлива! Я впервые вызвала восхищение у мужчины не красотой, которая мне больше вредила в жизни, чем помогала, а своими способностями. И не у какого-нибудь мужчины, а у него — бога моих студенческих лет, которому была отдана любовь без всякой надежды на взаимность, любовь, так долго скрашивавшая мое одиночество! Я думала о нем всегда, не смея надеяться ни на что. Даже предлагая свою кандидатуру на этот объект, абсолютно ни на что не рассчитывала — только видеть его иногда и, может быть, поговорить. За восемь лет после моего выпуска он создал себе имя лучшего проектанта мостов. Все новые, достаточно сложные и большие мостовые сооружения Болгарии строились по его проектам. Поэтому, когда заговорили о большом мосте на магистрали, я уволилась со строительства химического завода в Девне и подала документы в это управление.

3

Жожо, пыльный, с облупившейся тут и там синей краской, преданно ждал меня у канцелярии. Купив его, я будто заново родилась. Наверное, только инженер-строитель или житель курортного города вроде Варны может сполна оценить преимущества собственного средства передвижения. Филипп, монтажник из бригады бая Стойне, у которого я купила машину за семьсот левов, посвятил меня в кое-какие тайны автомобилестроения, поэтому с мелкими поломками я справляюсь сама, в более сложных случаях помогает Филипп или механики управления. С запасными частями тоже нет проблем, хотя в автомагазинах меньше всего частей для самых распространенных марок машин. Но один из двоюродных братьев Филиппа, плававший на танкере в Батуми, привез ему столько деталей, что можно собрать еще целый «запорожец».

Тридцать километров от объекта до Варны Жожо проскочил за полчаса, хотя я сдерживала себя и старалась не жать без конца на акселератор. Я была наэлектризована, как громоотвод в грозу. Пришла немного в себя, только услыхав звуки клаксонов. Оказывается, я перегоняла машины, которые были больше и мощнее моей, шоферы восхищенно или предупреждающе сигналили и махали мне.

Было начало июня. За годы моего варненского житья июнь впервые выдался теплым и без дождей. Мама сказала бы на это, что господь бог наконец-то вспомнил о людях второго и третьего сорта, которые, известное дело, получают отпуска не в июле и августе, а в лучшем случае в мае-июне. В этом году начало лета было сухим, строительство шло довольно быстро, и я радовалась — сумею уложиться в установленные сроки, не опозорюсь ни перед Николаем, ни перед управлением: ведь начальство не скрывало своих колебаний, утверждая такую скромную персону на столь ответственный пост. После встречи с Николаем я чувствовала себя окрыленной: раньше никто не верил в то, что красивая женщина может быть умной. В институте, особенно на последних двух курсах, я говорила некоторым преподавателям, что хотела бы заниматься научной работой, но попытки мои успехом не увенчались. Мичев, временно заведовавший кафедрой мостов, заявил мне прямо, что это не женское дело. Про него рассказывали, что несколько лет назад он заставлял девушек писать ему расписки в том, что они никогда не будут строить мостов, и только после этого допускал к экзамену. И все же он поступил порядочнее других, которые восприняли мои поползновения как прямой или косвенный намек на возможность интимной консультации. Такое же отношение встречала я и позже, на строительстве шоссе в северной Болгарии, и даже здесь, хотя стала уже техническим руководителем. Последним потерпевшим был Генов.

4

Когда однажды вечером в дверь моей скромной, почти студенческой квартирки постучали, я не удивилась, потому что здесь, под самой крышей, живут такие же неоседлые, как я, и мы вкупе образуем нечто вроде небольшой, но не лишенной внутренних катаклизмов коммуны. Если не принимать во внимание стычки из-за дежурства (уборка общего коридора и санузла) и из-за других проблем того же рода, можно сказать, что нашей артели бродяг свойствен дух общей собственности на все имущество, особенно на рюмки, пепельницы, сахарницы, ложки и вилки, книги, граммофонные пластинки, утюги, электроплитки и разные другие предметы домашнего обихода. Причина коренится в том факте, что это общее, сближающее и разделяющее нас имущество собиралось в течение достаточно долгого времени, путешествовало из комнаты в комнату при общих сборах или одалживалось на вечер, но потом не возвращалось; уезжал один и оставлял свое «хозяйство», приезжал другой, его собственность тоже пускалась в общий круговорот. Время от времени кто-нибудь из уезжающих начинал претендовать на какую-то вещь, но тогда остальные так дружно ополчались против его мещанских поползновений, что он тут же сникал, отказываясь от каких бы то ни было исков в надежде спасти хоть какую-то малость.