Время ангелов - [46]
— Я бы, Луи, на твоем месте больше не ждал, твое вино само по себе не осветлится.
Они сидели на балках в погребе со сводами, вымощенном маленькими круглыми булыжниками.
— Нет, осветлится. И не надо ничего туда мешать. Нужно только, чтобы биза подула.
— А ты знаешь, что люди прячутся по домам? Открывать ворота опасно. Прислушайся, они идут, и они вооружены.
— И ты прислушайся! вот и биза!
Биза, бороздя волны, пришла, как и они, с востока. Скорее распахнем ворота, раздался выстрел, без промаха, Луи упал как подкошенный, а тем временем в огромном чане вино стало прозрачным и вода в горных озерах тоже.
Теперь владелец замка, хоть и гол как сокол, принадлежит ей. Роза прильнула к двустворчатой двери:
— Ужин подан.
Взяла трость, прислоненную к креслу, раздавила осу, воспользовавшуюся лучом зимнего солнца, чтобы, помогая себе прозрачными крыльями, поизвиваться и поползать на пыльном, в волосах и нитках, восточном ковре.
— Почитайте мне заглавия книг в шкафу.
Она водила пальцем по корешкам:
«Гражданское право»… «Психология»… Да что на вас нашло, мсье Будивилль?
— Оставьте меня в покое, и чтобы я вас больше не видел.
Она с гордым видом удалилась, поплыла по длинным, выложенным плиткой коридорам. Гонтран высунулся из окна: замолчите вы все, ветер в листьях, бой часов, совы с белым ободком вокруг глаз, вы мешаете мне расслышать журчанье фонтана. Я что не только ослеп, но и оглох уже? но ведь чего-то не хватает? Роза! Он меня зовет! вдруг у него удар! кровоизлияние в мозг или что другое? Она нацепила стоптанные тапки, зеленый плащ, ничего, скоро в гардеробе мадам она выберет себе наряды получше.
— Фонтан!
— Но, мсье Будивилль, фонтан не слышно, потому что теперь вместо него трубу проложили, вы прекрасно это знаете, воду пить нельзя, и в парке полно рабочих.
Она купила себе бархатные брюки и прохаживалась перед мужчинами, покачивая бедрами и грызя яблоко.
— Как бы нам еще платить не пришлось, один рабочий, говорят, тифом заболел.
Теперь в толпе только у двоих, у Гонтрана и Розы, лица обведены белым овалом, нет, с ними еще сова, ухающая на ветке каштана. Гонтран, путаясь в веревках и тяжелых фиолетовых шторах, которые он еле раздвинул обеими руками, пытался убить Крысу, Крысу, своей палкой слепого.
— Что вы натворили, мсье Будивилль? Посмотрите! Идите присядьте. Сюда. Нет, не мимо стула. Вот ваша салфетка. Сейчас я вам ее на шею повяжу.
Свинья за столом, как на рекламных плакатах колбасников. Ах! боже мой, ведь когда-то я видел! Теперь я живу на необитаемом острове, где, чтобы не потерять счет времени, каждый день надо делать зарубку на дощечке, если, конечно, повезло и нож остался при вас после кораблекрушения. Я иду по чужой стране, я — иностранец, турист, меня водят, берут за руку, по тому, как солнце вдруг припекло, я чувствую, что погода изменится. Увы! бедный Гонтран, он даже покончить с собой не мог. Как, как ему это сделать? Увы! В Мостаре теленок подох, увы! попадьи теперь пьют только черный кофе, весь Мостар в трауре — вот что вертится в голове, когда шаришь перед собой белой палкой — увы! теленок в Мостаре подох. Как, как вспомнить имена девяти муз? Видишь, Гермина, а ты бы сумела. Попросить словарь у Розы? Она прибежала, вытирая руки фартуком: у меня порей на огне — ну, иди следи за своим пореем, черт возьми! Она слюнявила палец, переворачивая страницы, водила по строчкам: Pro Juvenute[52]… Хватит!
— Конечно, я не училась и все такое, зато я из честной, хоть и бедной семьи.
Она тоже, она тоже была бедной, та, что поднялась на корабль Матерей, кутавших плечи в черные шерстяные шали, Жозеф бежал по берегу, протягивая руки к кораблю, ферма горела у него за спиной.
— …из бедной, но честной семьи. Я и за доктора могла бы выйти замуж! Он часами со мной беседовал. Квартиру свою показывал. И свою спальню. На комоде под стеклянным колпаком — венок невесты.
Трубочист тоже хотел на ней, на Розе, жениться, красавец, в цилиндре: да чтобы я вошла под низкие своды убогой церквушки в черных колючках вместо украшений? я и трубочист? я, которая за доктора могла бы выйти? По воскресеньям она наведывалась в гости к опекуну, всегда в платье с глубоким вырезом, обхватывала суповую тарелку полными, в коричневых пятнах руками, Розины руки гнилые, пятнистые, словно битые фрукты, которые, как мячики, катят под деревья, чтобы потом сделать наливку чистую, прозрачную… Смотри, малыш, посмотри в рюмку, видел ты где-нибудь что-то подобное? чистое как родники Толёр, как озеро ангелов? Роза, воняя сухой кровью и потом, шумно хлебала суп.
