Возмездие - [24]

Из кухни плыл запах кофе, а так же слышались невразумительные песенки — такое бодрое хозяйское бормотание себе под нос. И как бы мне не хотелось бесследно испариться из этой комнаты, а еще лучше напрочь с планеты, пришлось вставать и показываться живым существам в лице Третьего, и морды ускакавшего на звук лязганья приборов, Счастливчика.

У Третьего было отличное настроение, и я непроизвольно им залюбовалась. Он мазал горячие тосты сливочным маслом, и при этом что-то тихо приговаривал коту. Одет оказался по-домашнему — в белую футболку, синие джинсы; стоял босиком, будто не страшился зимних сквозняков. Глядя на чужие голые стопы, у меня по спине мурашки побежали — что еще взять с мерзлячки, что круглый год ходит в теплых носках.

Волосы у Третьего растрепались, на темечке возник вихрь, будто корова лизнула. Кот же сидел на подоконнике, ритмично бил хвостом и щурился на зимнем солнце. Со стороны казалось, что Счастливчик ведет себя донельзя пренебрежительно по отношению к хозяину дома — вроде бы как вертит носом, не слушая наставлений, но на самом деле кот просто отвлекся на воробья, что присел на карниз.

Идиллия и только.

Сама я отвыкла от таких пейзажей. Да и видела ли их вообще? Родители при мне особенно не миловались, предпочитая немо общаться влюбленными взглядами, да и погибли рано — не успела я и школы закончить.

Замуж выскочила, поспешив, но Вадим как-то не стремился к романтичным проявлениям — уходил на работу, когда я еще спала, а приходя, допоздна смотрел телевизор и ложился спать. Все наши ласки и нежности сводились к супружеской возне под одеялом. А чтоб вот так — смотреть, как мужчина готовит тебе завтрак, варит кофе, мурлычет себе под нос замысловатый мотивчик… было в этом что-то притягательное, отчего хотелось улыбаться. Пусть даже этот мужчина откровенно заявил, что хочет исключительно секса в обмен на услугу.

Я хмыкнула в ответ на мысли, чем себя и обнаружила.

— Ты уже встала? Доброго дня, — поприветствовал Третий, обернувшись на звук.

— Привет, — просто сказала я.

Прошла к столу, налила кофе.

— Что твой зверь предпочитает на завтрак? Я спрашивал, но он, знаешь ли, не очень разговорчив, — Артем поставил на стол тарелки, открыл холодильник, а потом глянул на меня вопросительно.

— Сосиски есть? — подумав мгновение, решила, что лучше уж эта гадость вместо ничего.

Третий нагнулся, проверяя, есть ли, а потом кивнул.

— Будешь сосиску? — спросила я у кота.

Он повернул морду и лениво прищурил глаз. Третий на наше общение глядел, ухмыляясь.

— Вот не надо так смотреть, — проворчала я. — Это только кажется, что животные не понимают речи. На самом деле, Счастливчик нам с той двоим в интеллекте фору даст.

— Я молчал, прошу заметить, — хмыкнул Артем, и принялся нарезать сосиску монетками.

Когда кот получил свою порцию, мы с Третьим тоже взялись за бутерброды — через мгновение кухню наполнил оглушительный хруст, к которому примешивалось ритмичное кошачье чавканье.

Стоит отметить, что к беседе, решающей мою судьбу, мы перешли только после утреннего кофе.

Третий вышел на крыльцо покурить, я отправилась следом. Вдохнула морозный воздух и в голове сразу прояснилось.

— Что надумала? — повернулся новый друг, поднося к лицу зажигалку.

— Сперва скажи, что делать придется, — подняла брови я.

— Ну, в рабство не возьму, не трусь. А так, предложение простое: взамен полученных адресов переедешь ко мне на полгода. Естественно, к совместной жизни прибавляется регулярный секс. Ну, вот, пожалуй, и всё.

Артем затянулся глубоко, потом выдохнул дым в небо, а я все еще стояла и ковыряла пальцем маленькую дырку в кармане пальто.

Сказать, что такое предложение не укладывалось в голове — значит, ничего не сказать. Профукать двести тысяч, обменяв их на сомнительное удовольствие наблюдать чужое недовольное лицо каждое утро…

— Артем, — впервые обратилась вслух по имени, решив, что так подвигну его на откровенность. — Скажи, ты вот сейчас серьезно? Напоминаю, что могу купить адреса за весьма щедрую сумму.

— Абсолютно серьезно, — ответил Третий и зашпульнул окурок далеко в сугроб.

— Но… — собралась опротестовать предложение, только он не дал.

В мгновение ока оказался рядом, положил руки на плечи и заговорил: серьезно, глядя в глаза, медленно выговаривая каждое слово.

— Знаешь, что такое навязчивое состояние? Когда мысль всплывает — самым странным, неожиданным образом, и становится невозможным сосредоточиться на какой-либо другой? Например, останавливаешься на красный, думая о работе, акциях, поворачиваешь голову и замечаешь, что в соседнем ряду, сидя в пассажирском кресле, красит губы милая девушка. И всё. Пропал. Думать можешь исключительно о губах.

— Не понимаю, — сглотнув, я помотала головой.

— Куда тебе, — хмыкнул Третий. — Ты же не знаешь, что захотев что-то однажды, я не могу жить, пока не получу желаемое. И пусть сейчас покажусь глупцом, но объясню тебе на пальцах очевидные вещи. Я тебя захотел. Так захотел, что во всех других девицах видел только тебя. Сильно звучит, не так ли?

Мне нечего было ответить.

— Как умная девочка, скажи — будь я в своем уме тогда, на поляне — отпустил бы? Вижу, что понимаешь. И все же, твоя красота сумела затмить разум — рискнув репутацией отряда, свободой сослуживцев и своей собственной, я тебя отпустил.