Возмездие - [26]

Допивая чай, и наблюдая, как Счастливчик дожевывает лист несчастного цветка, я улыбалась, ведь новая страница в жизни началась.

***

Жить с Третьим оказалось непросто. Не только потому, что он был подобен лукошку с яркими, ароматными ягодами клубники, в то время как я олицетворяла образ аллергика — искушалась, засматривалась, порывалась надкусить хоть одну ягодку, зная — нельзя! Нет, не только поэтому. Еще я отвыкла делить с кем-то быт. С мужем было легко — мы разминались ежедневно, не успевая утомиться от переизбытка общения. С Мариной тоже — я была не в том состоянии, чтобы замечать подобные мелочи, как, например, застрявшие крошки в тостере.

Нет, Артем не сорил и не оставлял за собой беспорядка, отнюдь — он был педантичен, по-военному собран и любил минимализм. Только вот я все равно смущалась, сталкиваясь с ним в дверях ванной или кухни — заспанная, растрепанная. Стеснялась своего аппетита — потому что любила трапезничать через каждые три часа, и дело не ограничивалось легкими перекусами: порции были щедры. И не то чтобы я ела впрок, наоборот — пища усваивалась быстро. Просто голод я терпеть не могла с самого детства.

Третий ни единым жестом не выказывал удивления из-за моих странностей, не шутил на тему неуемного аппетита, но я стеснялась и делала глупые вещи: додумывала за него и накручивала себя, изводясь. Пряталась от него, уходила бродить по лесу, не забывая, впрочем, захватить с собой пряников и термос с какао.

И все же, не смотря на «притирку», мне нравилось находиться в том доме, нравился сам хозяин.

Я наблюдала за ним — постоянно, даже когда задирала нос и отворачивалась, делая вид, что надулась на очередную глупость, сказанную в шутку.

Третий оказался весьма занимательной личностью. Он часто бывал весел, немного беспечен, что проявлялось в некоторых мелочах, еще любил острить — на разные темы, но эти качества виделись мне не более чем умелой маскировкой. Что же на самом деле скрывалось за «фасадом», я не знала, поскольку не имела нужного уровня доступа для доверия, не умела забираться под чужую шкуру, да и незачем было — я была не тем человеком, чтобы вынюхивать и лукавить.

С уверенностью я могла сказать только то, что Третий был умен, по-своему расчетлив и безмерно терпелив. Я такими яркими качествами отнюдь не обладала, поэтому неосознанно прониклась к Третьему уважением.

Военное прошлое так же оставило некоторый отпечаток в привычках: Третий вставал рано, еще до восхода, всегда в одно и то же время. Принимал холодный душ (однажды, когда мне не спалось, столкнулась с ним в дверях ванной, впечатавшись в полуголое, холодное до мурашек тело), после банных процедур пил кофе, ел тосты с сыром и садился за компьютер работать. В это время как раз светало, кабинет наполнялся первыми солнечными лучами, в которых застывали мелкие пылинки. И вот такие тихие, умиротворенные утренние часы кому-то постороннему могли показаться идеально-картинными, но на самом деле они были абсолютно настоящими, живыми: Третий любил встречать восходы за работой. Я пристрастилась поневоле — станешь ли спать, когда мужчина, чье тело приятно греет спину, (да, мы часто засыпали вместе), вдруг резко, без звона будильника, как по щелчку встает, а потом по тебе проносится с невнятным «мррр» толстая туша одноглазого. И так — почти каждое утро.

Что за должность занимал Третий, тоже было не ясно. Он увлекался чтением бумаг, много печатал, общался по телефону, но те разговоры мало что проясняли. Признаться, особенно я и не вникала, но было ощущение, что Артем недоговаривает намеренно. Такая суть вещей не могла задеть, поскольку я не считала себя особенно обидчивой (на этом заключении вполне можно засмеяться); право слово, личные дела на то и личные.

Дальше день продолжался по расписанию — что так же было остаточным явлением от прежней военной службы. По режиму чаепитие, еще работа, перекур, обед, вылазка в город, поздний ужин в ресторане — в том самом, близ моего дома.

В целом, через некоторое время, когда я перестала стесняться и нервничать по пустякам, жить с Третьим стало просто. Он не требовал выполнения никаких сверхъестественных задач, был внимателен, нежен и слегка насмешлив, и всё в совокупности меня вполне устраивало.

Подстроившись под его режим, я так же удаленно работала, что приводило шефа в восторг и выливалось в виде денежных премий. Стоит заметить, что сумма на моем банковском счете скопилась прямо-таки фантастическая. Раньше услышав такую цифру, я бы только округлила глаза и замечталась, а теперь не знала, на что тратить — у меня было всё, чего только хотела.

О смысле совместного бытия и человеческих странностях больше не думала — решила, что у каждого свои тараканы.

Было ясно, что по истечению срока мы с Третьим разойдемся, как разминаются судна на океанских просторах. Разойдемся мирно, почти по-семейному, без глупых ссор и битья посуды. Он пресытится, удовлетворив свою давнюю прихоть, сполна отведав желаемого, а я — получу адреса и сделаю то, к чему стремилась. К тому же, зная любовь Третьего к длинноногим блондинкам (каждый день разным), я была уверена на все сто — за шесть месяцев он утомится от моих однообразных ласк, от привычных поцелуев. Устанет от дурацких бытовых привычек, будь то выколупывание мякиша из белого хлеба, неуемный жор, головные боли от бессонницы, или перфекционистическая любовь к порядку. Словом, я была спокойна — при расставании обойдется без конфликтов.