Войсковая разведка - [55]

— Все верно. Не знаю, пролезу я или нет, но мне сюда.

— Пролезешь. Судя по всему, дальше будет свободней! — Вак перехватил молот и воинственно оглянулся на остальных. — Пошли?

— Нет! — Ладар упрямо покачал головой.

Весь отряд, даже гном, остался на поверхности. Никакие разумные, рациональные доводы сипал во внимание не принимал — слишком свежи были в его памяти испытания, выпавшие ему в прошлый заход храма. Жертвовать жизнью одного из друзей? Ну уж нет! Он даже настаивал, чтобы все переместились в Звездную скалу, но тут уперся Айяр. Дроу пообещал приготовиться к отражению всех мыслимых и немыслимых атак, Марго раскинула над группой все свои самые мощные защиты, но уходить они отказались категорически.

Ладар вздохнул и начал спускаться по найденному Вакенши лазу. Тот был сырым и узким — вначале пришлось протискиваться боком, пыхтя и скрипя зубами, но постепенно лаз расширился, пока, после очередного поворота, земля не ушла из-под ног и сипал не свалился во вполне приличный коридор, выложенный обычным, но ровно подогнанным камнем. Ладар нащупал всунутый ему друзьями мешок — в нем, кроме веревки и нескольких факелов, был еще и кусок мела. Радуясь предусмотрительности Вака, торопливо разжег огонь, на всякий случай пометил мелом расщелину и, обнажив стигис, аккуратно пошел, внимательно вглядываясь вперед. Вряд ли столь свободное пространство осталось необитаемым.

Свет, проникавший сквозь расщелину, окончательно исчез, и тьма сгустилась вокруг идущего… Плотная, вязкая, поблескивающая бликами факела на ближайших плитах, она окончательно окружила человека… И кольцо тьмы продолжало сжиматься.

Сипал чувствовал нарастающее давление. Факел с трудом боролся с подступающей чернотой, пламя его колебалось, медленно угасая. Пару раз по полу скользили извивающиеся тела, матово блестящие в свете факелов. Стигис легко рассекал их, заставляя свиваться кольцами в агонии.

Пол, постепенно заворачивая, уходил вниз, и Ладару стало казаться, что он по бесконечной спирали спускается в недра земли, туда, где властвует ночь, где его факел окончательно потухнет, оставив его в бесконечной тьме. Стены коридора стали сближаться, потолок стал более низким, словно не выдерживая гнет земли…

Стигис насмешливо чиркнул о стену, вызвав сноп искр. Темнота не зло, а скорее защита, способная спрятать от опасного взора. Доверившийся тьме, ставший ее другом, более защищен, чем оставшийся на свету. Свет слепит, тьма укрывает. И сразу тьма стала не такой беспросветной, стены разошлись, языки пламени заиграли на них, отражаясь солнечными зайчиками. Медленно проявился коридор, уходящий вниз — и тело гигантской змеи, стоящей в боевой стойке.

Змея была огромной: толщиной не меньше боевого метателя огня, она доставала головой до потолка, неспешно покачиваясь и непрерывно выпуская и втягивая раздвоенное жало, наблюдая за стоящим в круге света человеком пронзающим взглядом оранжевых глаз. Случайно посмотрев на вертикальные зрачки в окружении яркого огня, Ладар оцепенел: онемение расползлось по телу, оно стало ватным, мягким, голова закружилась, безвольные пальцы выпустили факел, рука опустилась… чтобы наткнуться на рукоять темного клинка. Зверь в клинке зашевелился, с удивлением глядя на хозяина — и вздыбил загривок. Огромным прыжком он метнулся в замершее, не способное сопротивляться тело — и с губ человека в ответ на змеиное шипение раздался грозный клич боевого кота.

Змея ударила быстро — превратившись в смазанный силуэт. Она двигалась быстрее обычных змей, быстрей любого гнома, человека, и даже эльфа… но не быстрей рассерженного зверя, двигающегося с быстротой и грацией горного льва. Мышцы сипала взвыли, подчиняясь приказу и выдерживая запредельные нагрузки, небытие в мышцах внезапно оказалось заполнено какой-то странной темной массой, и он отпрянул с линии броска змеи, ударив ей вслед. Два огромных когтя — блестящий стигис и темный как ночь клинок — вспороли чешуйчатую плоть, заставив змею зашипеть уже от боли, свивая вдоль всего коридора причудливые кольца — и ударить вновь. Но теперь зверь прыгнул вперед. Ни один хищник не будет сидеть в защите, ожидая чужой атаки. Темный клинок сверкнул антрацитовой молнией, вонзаясь в нижнюю челюсть и пробивая ее насквозь, чтобы пришпилить к верхней, а стигис полосовал упругое тело, деля его на части, продолжающие биться и фонтанировать кровью в узком коридоре.

На несколько долгих минут в подземельях стало тесно, жарко — и мокро. Зверь скользнул обратно в клинок — и принялся пить, пить чужую жизнь. Теперь, чувствуя, кто скрывается в глубине своенравного оружия, Ладар ощутил, как зверь лакает жизненные силы, отфыркиваясь в нетерпении, как обычная кошка, проголодавшись, лакает молоко.

Через десяток минут, когда все стихло, с трудом опустившись на ватные ноги, Ладар на ощупь нашел рукоять клинка. Аккуратно потянул его на себя. Тот с сытым звяканьем охотно отвалился от змеиного тела, усыхающего на глазах. Долго рассматривал поблескивающее в тусклом свете лезвие и с трепетом скользнул вглубь. Зверь вылизывался, сидя на груде костей.

— Почему ты не остался в моем теле, когда я не мог сопротивляться?