По-настоящему я начал жить только в день своего совершеннолетия. Но для этого мне пришлось умереть. Нет, нет! Я не стал вселенцем в инопланетного юношу (или, упаси бог, девушку), что так любят описывать современные писатели. Не стал я также и попаданцем в мир меча и магии, отчего тот неведомый мир только выиграл. Я всего лишь умер. Ненадолго. Впрочем, сначала…
До восемнадцати лет я был «овощем». Отражалось это не в страшной болезни, приковавшей меня к инвалидному креслу или больничной койке, а в образе жизни. А он был один в один, как у тех молодых людей, маленького процента нынешней молодежи, которых в народе называют мажорами. Основной задачей на каждый день был поиск очередной интересной тусовки, употребление на ней большого количества алкоголя (а то и чего более убойного) и выслеживание очередной самки, как правило, принадлежавшей все к той же «золотой» молодежи. Хотя вопрос спорный: кто за кем охотился – парни за девушками или девушки за парнями.
Практически неограниченное финансирование со стороны вечно занятых родителей, вседозволенность и отсутствие любых мало-мальски серьезных проблем стало для меня и моих друзей настолько привычным, что порой доходило до настоящей дикости.
Но в тот день, когда мне исполнилось восемнадцать лет, впервые в жизни кое-что не сошло нам с рук. Нам – это мне и двум парням чуть постарше, которых я считал своими друзьями. Мы с ними решили вначале отметить днюху в узком кругу, то есть просто посидеть в одном из ресторанчиков и слегка «разогреться», а уже потом поехать в ночной клуб, где был арендован большой зал, и именно туда будут подтягиваться гости. «Разогрев» удался. Из ресторана мы вывалились веселые и довольные, с желанием осчастливить весь мир. А начать решили с проходившей мимо девчонки, которую сразу же было решено взять с собой в клуб, несмотря на ее желание.
– Парни, вы чего творите? – услышали мы спокойный голос. Звучал он уверенно, без малейшего налета испуга или раболепия. – Отпустили. Быстро.
Удивились все. Даже девчонка, которая только что отчаянно вырывалась, не желая садиться к нам в машину, замерла. Что уж говорить про меня с друзьями. Кто-то посмел нам возражать! Это даже интересно.
– Влад, держи ее, – скомандовал мне Дэн (его отец стоял выше наших на социальной лестнице, потому и Дэн негласно у нас лидировал) и повернулся к говорившему.
Им оказался обычный парень лет тридцати в совсем простой и дешевой одежде. За его спиной стояли еще два таких же обсоса. Бояться было нечего, и поэтому Дэн начал действовать в привычной для себя манере – напал первым. Да не просто напал. Было видно, что он обрадовался – можно обкатать в действии новую игрушку и опробовать свои силы в ножевом бою, которым он занимался уже семь месяцев (с перерывами на гулянки) и ужасно этим гордился. Надо признать, что выпад Дэна и вправду был хорош. Я даже не успел заметить, когда в его руках появился нож. Лишь смазанное движение – и щека незнакомца распорота сверху донизу.
– Ну и… – самодовольно, явно красуясь, начал говорить Дэн, но закончить фразу не смог. Раненый парень, не обращая внимания на хлеставшую из раны кровь, ударил. Всего один раз, но моему другу хватило. Он только начал оседать на асфальт с неестественно вывернутой шеей, а незнакомец уже оказался рядом со мной и удивленно замершим Лехой и нанес еще несколько ударов.
Резкая боль в груди и темнота…
…Чувства возвращались постепенно. Вначале боль. Дикая, всепоглощающая боль, лишь усилившаяся от того, что не получалось кричать. Пытка ею длилась, как мне казалось, вечность. Вечность, за которую я смог с ней смириться и притерпеться. Лишь после этого пришло ощущение собственного тела. Я понял, что обнажен и лежу на чем-то холодном. Следом вернулся слух и стали различимы голоса нескольких человек, что-то тихо обсуждавших совсем рядом.
– Вы уверены, что он сам вернулся? – говорил один.
– Да, сто процентов, – отвечал ему второй. – К приезду «скорой» он был мертв. Его даже реанимировать не стали – бесполезно с такими травмами. Погрузили в труповозку и сюда.
– А здесь, должно быть, очередной санитар решил, что сошел с ума? – хмыкнул первый.
– Почти. Патологоанатом.
– Понятно. Наш клиент. Забирайте.
– Парень. Просыпайся, приехали. Этот дом?
Я чуть заметно вздрогнул, открыл глаза и покосился на таксиста.
– Что?
– Дом, спрашиваю, этот? – переспросил водитель.
Покрутив головой и убедившись, что приехали мы по нужному адресу, я кивнул и полез за деньгами. Странно, я и в самолете всю дорогу дрых, и в такси, едва успев назвать адрес, тоже моментально задремал. А водитель молодец, не стал будить, чтобы дорогу уточнить. Хотя в этом скорее заслуга навигатора.
Рассчитавшись, я покинул машину, забрал с заднего сиденья свой рюкзак и повернулся к высоким глухим воротам. Дом, отчий дом. Радости, как ни странно, не было, несмотря на то что последний раз я тут был пять лет назад. Еще в той, прошлой, жизни. Не скажу, что забывать стал, но… Родным это место точно не казалось. Да и раньше оно им не было. На мое семнадцатилетие отец подарил мне небольшую, но шикарную квартиру в элитном доме в центре города. Наверно, чтобы реже видеть пьяную рожу своего отпрыска и побольше времени проводить с матерью. Впрочем, мама тогда была против. Но ее мнение, как всегда, не учитывалось. Сложно с отцом спорить. Всю жизнь сложно было. А я тогда и рад был: как же – свое жилье.
