Спокойный, вполне благопристойный мир. Творец давно закончил в нем все дела, предоставив ему развиваться самостоятельно, давая возможность появиться новым, интересным расам — и богам. Он занят иными вселенными, бесконечной войной с Хаосом, так и норовящим разрушить все, что он создает. Он строит иные миры, не видя, как на одной захолустной планете самые непредсказуемые из его созданий начали играть с его смертельным врагом. В поисках силы, могущества, власти.
Или все-таки Творец не оставил свое детище? Иначе чем объяснить, что в один прекрасный день воришка, погибающий на поле боя, сумел перехитрить саму смерть — перехитрить и увидеть за работой прекрасную деву, с черными, как смоль волосами, с длинными вытянутыми глазами, прикрытыми густыми ресницами, со стройным станом… В общем, он влюбился. Горячо и неистово, так, как дано лишь избранным.
И, естественно, стал искать свиданий со своей любимой. Свиданий со смертью. И его объятья оказались достаточно горячи — для того, чтобы и сама смерть дрогнула на мгновенье, остановив свой бесконечный поход по земле. Вот только — что станется с руками, удерживающими стан смерти в момент, когда она творит на земле последний суд? И что это вообще, если не улыбка Творца — мудрая, все знающая… и чуть печальная.
Сипал, посвященный тропы теней. Ученик и названый сын Дирила Рикса — самого странного и загадочного мага, чья семья до сих пор не знает, что с тобой делать, то ли прибить, то ли принять как равного. Вор и убийца, выживающий там, где другие погибают. Возлюбленный самой смерти! Как это много, и какой насмешкой это все звучит, если не можешь поднять и стакан воды, а дни сливаются в бесконечном, полном видений и кошмаров бреду!
Руки не слушались. Вместо них на плечах поселилась пустота. Улыбалась, подмигивала щербатым ртом, намекала на что-то свое, понятное ей одной. Сухие плети безжизненно свисали вдоль тела, не реагируя на любые, даже самые мощные заклинания из тех, что знал Ируг. Впрочем, негласный глава штрафбата никогда не был магом, несмотря на свои способности — карьера военного, непрерывная, непрекращающаяся война, позволившая ему подняться на вершины, став солдатским маршалом — и спор с власть держащими о впустую погибающих солдатах. Все это и привело его сюда, на самый низ армейской жизни, где, чтобы выжить, нужно было вспомнить все, что знал и умел, даже самые мельчайшие крохи. Увы, сейчас этих крох не хватало. Из профессиональных, армейских магов-лекарей не появился ни один. Дни проходили в дымном мареве: далеко от жизни и смерти, в горячечном бреду. Очнувшись в очередной раз, Ладар обнаружил, что кистей нет совсем: лишь гноящиеся культи у локтей…
— Пойми, это для тебя единственный выход, — пряча глаза, сказал отставной маршал. — Тебе главное — выжить! А дальше ты, как всегда, совершишь невозможное. А мы тебе в этом поможем.
Руки пропали, но в них поселилась боль. Ухмыляясь, она заставляла сжиматься несуществующие кулаки, вгоняла острые иглы под призрачные ногти. Трое друзей постоянно поили его разными настоями, меняли повязки. Ничего не помогало. Пока однажды…
— Отойдите! Олухи! Вы не видите, что ли, вы только замедляете течение болезни. Что вы будете делать, если зараза попадет в кровь? Держите его!
Три пары рук вцепились в сипала, сорвали с него рубаху, посадили повыше. И пришел огонь. Огонь и боль, море боли, мигом отправившее рассудок в объятья безумия. Кровь кипела в жилах, и было очень сложно увернуться, спрятаться в тени сумеречной тропы. Сложно — но не невозможно. От нее веяло прохладой, и сипал увидел себя со стороны. Это было потрясающе, просто до ужаса, до смерти забавно!
Друзья вцепились в него, не давая шелохнуться. Напротив, в позиции вызова огня, стояла Марго — и потоки пламени срывались с кончиков ее пальцев, превращая руки Ладара в огненные крылья. Странная, взбалмошная аристократка, решившая, что должна простому солдату за спасение своей жизни нечто больше, чем простое спасибо. Бывает и такое. Но сейчас — ее магия несла огонь и боль. Она была недоучкой, сбежавшей в армию от замужества, однако при том — дьявольски талантлива. И смогла на несколько мгновений потеснить сжирающее его небытие, подарив ему вместо рук струи огня. Огненные крылья. Казалось, рванись он посильнее — и те взмахнут, унося новоявленного Икара в прохладное, ночное небо. Безумие подсело поближе и ободряюще ухмыльнулось:
— Ну же! Еще немного!
И тут все кончилось.
Очнулся Ладар сам. Тело было слабым и уставшим, однако бред отступил — это была обычная слабость выздоравливающего тела. Он попытался протянуть руку за стаканом с водой — но лишь слабо колыхнулся пустой рукав в предплечье. Осталась лишь королевская эмблема и паук Илис на одной руке, вторая была пуста по самое плечо.
Значит, не показалось. Ладар Рикс, сипал, посвященный теневой тропы, гнил заживо, захватив после последнего боя слишком много чужого, запредельного небытия. Друзья лечили и спасли, как умели. Они просто выжгли все лишнее из его тела. Заодно с руками. Прикусив губу, Ладар повернулся, прижавшись лицом к подушке, — и завыл глухо и протяжно, как воет попавший в смертельную ловушку волк.
