Вооруженные силы Чили: пример империалистического проникновения - [17]

Нередко также бывшие выпускники колледжа продолжают получать журнал Общекомандного и штабного военного колледжа «Милитар ревью», который в 1970 году отметил 25-летие своего выхода на испанском языке. Несмотря на то что журнал предназначен для высшего офицерского состава, тем не менее в помещаемых в нем статьях коммунистов изображают как людей демонических и почти оборотней, а Соединенные Штаты как страну — спасительницу мировой демократии. В одной из статей за 1971 год даже одобрялись кровавые военные перевороты как метод нейтрализации (что в обиходе означает свержение) националистических или народных правительств, которые обвинялись в «коррупции».

С 1952 года «Милитар ревью» издается и на португальском языке специально для бразильских военных.

С другой стороны, следует отметить, что наиболее длительную и интенсивную идеологическую обработку проходит сравнительно небольшая группа иностранных военных, обучающихся в крупных американских военных заведениях, таких, как в Вест-Пойнте (высшее армейское училище) и в Аннаполисе (высшее военно-морское училище). В обоих заведениях в профессорско-преподавательский состав включены специалисты в области политики, рекомендованные государственным департаментом. Начиная с 1967 года расширена программа обмена кадетами Вест-Пойнта и различных военных заведений латиноамериканских стран, в частности с военной школой «Бернардо О’Хиггинс» в Чили. В марте 1969 года кадеты из 17 стран проходили обычный четырехгодичный курс в Вест-Пойнте. Наряду с учебными заведениями в Форт-Ливенвурте и в Вест-Пойнте одним из первых военноучебных заведений, принявших иностранных слушателей, была военная школа сухопутных войск американской армии в Форт-Беннинге, штат Джорджия. Первые латиноамериканские военные прошли там курс еще в 1939 году. В 1959 году по «Союзнической учебной программе в Форт-Беннинге» выпущено более 800 офицеров из 30 стран, это число значительно возросло в 60-х годах.

В конце 60-х годов тогдашний начальник школы отмечал, что «уроки, полученные этими союзными офицерами, найдут свое отражение в ближайшие годы в доктринах и практике их собственных военных институтов, а установленные личные отношения дружбы помогут в будущем нашей стране на многих уровнях…». Преследуя эти цели, военная школа в Форт-Беннинге обучала в 1970 году 350 иностранных офицеров из 50 стран.

Рассказ депутата Ореля Висиани

После трех месяцев пребывания в посольстве, где мне дали убежище, я наконец покидал страну. В аэропорту нас встретило большое количество военных, хотя нас было всего девять человек: со мной уезжали другие руководители и парламентские деятели Народного единства.

Наш багаж подвергли строжайшей проверке. Досмотр продолжался два часа, хотя у меня всего-то и было, что одно место и ручной чемоданчик. Во время досмотра произошел очень знаменательный разговор с офицером, производившим проверку моего багажа. Начался он с того, что офицер назвал мое имя: «Орель Висиани». Я заметил ему: «Прошу прощения, я — депутат Висиани», — а он мне ответил: «Вы уже не депутат, вы им были».

Тогда я сказал ему: «Вы можете спросить тысячи рабочих в Тарапака, голосовавших за меня, перестал ли я быть или продолжаю оставаться парламентарием, который представляет их интересы». Он посмотрел на меня и сказал: «Нет, это уже не так. Кончился ваш парламент. Последнее слово сказали мы, а люди, что за вас голосовали, уже ничего не должны говорить».

На это я ему заметил: «Вы заблуждаетесь. Вы можете иметь все оружие, но последнее слово скажет народ, его всегда говорят массы, и на этот раз будет так же. Здесь еще не сказано последнее слово».

Тогда собеседник мой помолчал немного и затем сказал мне: «Честно, вы думаете, что здесь еще не сказано последнее слово?» Я ответил ему, что именно так и думаю. «Но что вы можете сделать? Если в нашем распоряжении вся власть, все оружие, наконец…» А я ему сказал: «Хорошо, у вас будет сейчас все оружие, но вы идете против истории; мы же те, кто идет вперед».

Офицер, кажется, ничего не понял. Наш разговор прервался. Он задавал только некоторые вопросы вроде того, везу ли я оружие, микрофильмы? Не стоило даже отвечать, поскольку эти вопросы были нелепостью, если учитывать условия нашего выезда. Позднее он задумался и сказал мне: «Послушайте, относительно этой вашей веры в то, что вы выиграете… Я хотел бы задать вам один вопрос». И затем добавил буквально следующее: «Для меня уже не составляет проблемы этот разговор с вами, поскольку вы уезжаете из страны if все, что вы скажете, уже не будет иметь никакого значения. О сказанном вами никто не узнает, потому что мы контролируем все: радио, печать, все… О любом заявлении, сделанном вами за границей, мы можем сказать, что все это ложь и точка. Но я вам скажу, что все, что говорилось о пытках, правда. Действительно мы пытаем людей, используя для этого все средства… Но тем не менее мы не смогли сломить вас. В то время когда мы сдираем с вас шкуру — он так и выразился: сдираем шкуру, — бьем вас и пинаем, вы продолжаете настаивать на своем. Почему вы такие упрямые, почему никогда не сдаетесь? Какой дьявол дает вам силу? Скажите мне правду, я откровенен с вами, вы можете быть откровенны со мною. Это какой-то наркотик, таблетка, инъекция? Какой наркотик используют коммунисты для того, чтобы стать такими фанатиками?»