Волчья ягода - [27]

— Ну привет! — воскликнул Глеб, делая шаг вперед и отгоняя девчонку от порога, вглубь. — Ты хотела познакомиться, вроде как? Или передумала?

— Я хотела батю своего, мудака, увидеть, — сказала та. — Ты мне нахуя?

— Объясню, только пригласишь для начала?

Поняв, что он не уйдет, Вера прошла на маленькую кухню, выдвинула табурет, села, сверля его взглядом.

— Ты меня вчера почти покалечила, извиниться не хочешь? — спросил Глеб, усаживаясь напротив.

— Ты первый напасть хотел, а я ничего плохого не делала, — ответила Вера.

— Я не хотел нападать.

— Я испугалась.

В который раз Глеб подумал, как ему повезло с Пашей — Паша не такой. Ненамного старше этой пигалицы, а мыслит уже другими категориями, не прет напролом, выставляя виноватыми всех, кроме себя самого, задумывается. Рефлексирует, сказал бы дед, и это действительно радовало.

— Неважно, забыли, — Глеб уставился на капризно поджатые губы и подавил всколыхнувшееся раздражение; ощущение, что разговаривает с ребенком, его не покидало. Однако волк влез в мысли очень вовремя, переключив внимание на глаза, а они были холодные, цепкие, очень осмысленные. Вера явно косила под малолетнюю дурочку, вероятно, так же рано развившись и умственно, и физически, как и он сам. — Давай по фактам. Ты пришла ночью на территорию, которую я считаю своей. Я воспринял тебя как нарушителя, хотел познакомиться поближе, потому и подошел. Напугал тебя. Ты решила убежать, случайно завела меня в капкан. Так все было?

— Да, — сказала Вера, заметно расслабляясь. — Случайно. Не хотела, чтоб меня заметили вообще.

— Ты хотела отца увидеть?

— Я видела его с новой женой. Он приезжал на машине, и тебя видела. Мама давно вышла замуж, и отчим хороший, но вот хотела увидеть этого мудака. Больше не приду.

— Приходи, — сказал Глеб. — Погуляем вместе. Я о тебе ничего не знаю. Хочешь, сходим сейчас?

Вера оказалась обычной девчонкой, хоть и погруженной в себя, как и все «свои». Наверное, тоже прислушивалась к своему волчьему «Я». Тихая, спокойная, — купленное в кафе мороженое ела, как любой ребенок, большими кусками, жадно и с удовольствием. Рассказывала о себе, о семье, о школе:

— По папе скучала сильно сначала, мама сказала, он уехал работать на север и приедет не скоро. С куклой, которую он подарил на трехлетие, спала до шестого класса. Потом смирилась. А недавно в новостях увидела его на конференции… Ну и вспомнилось. Захотелось лично посмотреть. О тебе тоже узнала, но подумала — нахрена я тебе?

— Да я рад, — улыбнулся Глеб. — Всегда о сестре мечтал.

Вера улыбнулась в ответ — хорошая, все же, девчонка. Милая. И так хорошо вместе с ней, родное, оно и через года…

«Стерва хитровымудренная» — влез волк. — «Придуривается».

Глеб вгляделся в серьезные ее глаза и хитрости в них не увидел. Вера ему искренне нравилась, такая же простая, ершистая, разве что, временами, как и Пашка. А вот волк ощетинился, не в силах объяснить, что конкретно ему не нравится в ней, но испытывая растущую неприязнь.

Пашка, выкурив одну за одной три сигареты на балконе, кое-как сумел прийти в себя. Смотрел на не пострадавшие во время грозы, когда выбило ветром стекло, розы в горшках, вспоминал первые робкие свои желания и недоумевал, когда они успели перерасти в такую крепкую и горячую потребность ощущать рядом другого человека. Чувствовать на себе его руки, ловить взгляды, знать, что тот тоже о нем думает.

А теперь еще и понимать, что втрескался в не совсем и человека…

Ну как же так? Мало того, что Глеб парень, так еще и мутант какой-то? Как его угораздило? Как их обоих угораздило? А Глеб еще и не доверяет, раз не рассказал все. То есть, дрочить друг другу, оказывается, это не повод для сближения.

Глеб вернулся, когда Паша собирался зайти в ванную, уже взялся за ручку двери.

— Ты надолго? — спросил Глеб, подходя. — Я поговорить думал.

— Надолго, — буркнул Паша.

— Тогда я с тобой.

Быстро оглянувшись, Глеб толкнул его внутрь, запер дверь и принялся стягивать одежду. Паша, фыркнув, залез под душ, включил воду и демонстративно отвернулся.

— Дуешься на меня? — спросил Глеб, шагая к нему и обнимая со спины.

Паша напрягся — вроде бы и не первый раз его так трогали, и вместе они засыпали голые, и просыпались — голые, а вот все равно стало неловко. Не привык, оказывается, поэтому попытался сначала отстраниться, но Глеб держал крепко.

— Чего мне дуться? — проговорил он. — Ты не посчитал нужным рассказать, значит, не так уж я тебе и важен.

— Важен, — Глеб подцепил языком стекающую между лопаток струйку. — Я тебя пугать не хотел. Давай промотаем эту часть, где мы выясняем отношения?

— А они есть? Отношения?

— Решать тебе. Но любить тебя на расстоянии у меня не получится.

Пашка резко повернулся, шлепнул ладонями по его груди:

— Не бросайся такими словами! Это же не «Привет, как дела»!

— А я знаю, что говорю. В моем случае это правда. Ты меня тоже полюбишь, я знаю. Тебе просто нужно время.

— И никакого выбора?

— Никакого.

Будь Пашка девчонкой, его бы, возможно, впечатлила эта напускная уверенность и бескомпромиссность. Но Паша был Пашей, и его это только раззадорило.

— Слушай, ну я же не телка, — сказал он, часто-часто моргая — вода затекала в глаза, на тяжесть внизу живота, там, где о него настойчиво терся Глеб он старался пока внимания не обращать. — Я такой же, как и ты. Мне не надо дарить побрякушки и таскать по кафешкам, чтобы я остался с тобой. А принудить не получится.