Воинская культура Японии: боевые искусства, мифы и история - [62]

Шрифт
Интервал

оставил много стихотворений в руководствах дэнсё (Кунии кэ дэнсё), переданных ученикам. Среди его стихотворений встречаются произведения о сущности боевого искусства и о его божественном происхождении.

Стихотворение Кунии Дзэнья:

«Движением напугать Небеса,
Неподвижностью напугать землю —
В этом суть божественного искусства (симбу).
Для чего мы должны оплакивать этот мир?
У просвященного, кто следует путём Неба,
Совершенное мастерство возникает в животе спонтанно»[667].

Известны стихотворения, сложенные в честь 413-й годовщины основателя школы Тэнсин Сёдэн Катори Синто рю Иидзаса Иэнао в 1903 году. Гундзи Киёси сложил стихотворение, восхваляющее передачу знания от божественного покровителя Катори Синто рю основателю традиции:

«Почетная слава Фуцунуси-но-ками,
Мощный взмах меча, стали достоянием общества,
Вы — тот, кто это сделал»[668].

А в стихотворении Хори Тодзиро нашла отражение идея служения государству посредством практики боевого искусства:

«Я приношу клятву моему господину и моей стране
И перед лицом божества трудолюбиво
Повышаю искусство владения мечом»[669].

В эпоху Токугава (1603—1867) были заложены два основных направления поэзии, характерных для воинской культуры Японии — этодзисэйидока. Стихи смерти —дзисэйв XIX—XX веках постепенно начали уходить в прошлое, как и ритуалсэппуку, который они сопровождали. Основным же жанром воинской поэзии сталидока.

Докаили «песни пути» — это стихотворения, написанные мастерами боевых искусств для описания «пути воина», будо, просветления, сути боевого искусства, философии. Стихотворениядока,безусловно, являются составляющей дзэнской поэзии, которая приобрела своеобразные черты характерные для воинской культуры, а именно тему саморазвития и самосовершенствования на пути боевых искусств. Множество дока сочинил Ямаока Тэссю, также известным автором таких стихотворений является основатель айкидо Уэсиба Морихэй.

Тэссю был последователем дзэн-буддизма, что отразилось на его искусстве каллиграфии, фехтования и стихосложения. Часть стихотворений Тэссю написаны на общие темы, например, про гору Фудзи, а часть является великолепными образчиками поэзии дока, посвященной постижению пути Будды и очищению сознания, в том числе и при помощи практики боевых искусств. Стихотворения Тэссю Ямаока:

«Десять тысяч приемов
Не помогут тебе,
Если руки не будут
Продолжением
Твоего сознания»[670],

«Искусство меча:
Не получив тычка,
Не нанеся удара,
Не встретив препятствий, я вглубь проникаю
И достигаю предела»[671].

Стихотворения дока являются отражением философских взглядов мастеров и составляющей их учения, которое они несли своим ученикам.

Другим известным автором стихотворений о пути боевых искусств является основатель айкидо Уэсиба Морихэй. Уэсиба был последователем учения Омото-кё, сочетающего в себе элементы буддизма, традиционного шаманизма и мифологии синто. Айкидо для мастера Уэсиба не было просто боевым искусством, оно было его путем достижения и соприкосновения с божественным. Уэсиба писал: «Айкидо — меч Сусаноо, тело Ки»[672]. Идея айкидо мастера Уэсиба — это продолжение идеи божественного искусства, переданного богами: «Айкидо — это действие вселенской гармонии, выраженное через тело человека»[673]. Эта же идея находит свое отражение и в поэзии Уэсиба[674].

Идея боевого искусства как искусства мира у Уэсибы становится главной идеей его учения и основой его философии, что выражено и в трактовке пути воина.

Стихотворения Уэсиба Морихэя:

«Нельзя описать Путь воина словами
И в тексте постичь:
Проникни в самую суть
И воплоти его в жизнь»[675],
«Защитник мира,
Страж пути богов и Будд
Готов ко всему.
Ты, овладев искусством,
Достойно встретишь вызов!»[676].

Таким образом, выше на конкретных примерах мы рассмотрели образцы воинской поэзии от мифологических времен вплоть до 20-го века. Мы увидели, что поэзия сопровождала воина на протяжении всей японской истории, став важной составляющий воинской культуры Японии.

Японские теоретики в области поэзии отмечают, что главными составляющими поэзии являются кокоро — душа и сугата — форма, что представляет собой замысел и речевое воплощение, язык стихотворения[677]. Иногда можно встретить пренебрежительное отношение к воинской поэзии из-за не всегда отточенного стиля или выбранной темы. Но воин никогда и не стремился соперничать с поэтом на ниве поэзии или превзойти его в этом искусстве. Известный поэт и исследователь литературы Масаока Сики, рассуждая о критериях красоты в поэзии, писал: «Критерий и мера красоты определяются чувствами каждого человека. А потому критерии красоты у всех разны и индивидуальны» и далее: «изначально предопределенный критерий красоты не имеет никакого отношения к критериям индивидуальным»[678]. Это справедливо, особенно если мы учтем, что воинская поэзия всегда будет ближе воину, чем представителю другого сословия, а тема и замысел стихотворения будет трогать чувства воина и обращаться к его индивидуальным критериям красоты.

В XX веке осмыслением роли поэзии в воинской культуре занимался и известный просветитель, автор книги «Бусидо. Самурайская этика, душа Японии» Нитобэ Инадзо (1862—1933). Нитобэ родился в самурайской семье, но его жизнь пришлась на тот период, когда самурайское сословие потеряло свои привилегии, а государство двигалось по пути модернизации по западному образцу. Книга Нитобэ служила целям осмыслить наследие воинской культуры и ее вклада в национальный характер и культуру, а также сохранить понимание важности воинских идеалов для Японии. Поэзию Нитобэ рассматривает как путь обретения воином милосердия и чувства сострадания, т. н. «буси но насакэ» — «мягкости воина». Нитобэ указывает на то, что музыка и литературы были призваны смирить пламенный дух, отвлечь мысли от запаха крови и кровопролитных сцен. Так, например, в княжестве Сацума, известном своим воинским воспитанием, молодые люди изучали музыку. Чтобы понять, зачем смирять дух воина в мирное время достаточно вспомнить известного своим буйством и пламенным духом героя Ямато-такэру, убившего своего собственного брата, о котором написано в начале статьи. В наше время мы много слышим о профессиональной деформации человека и о роли воспитания в становлении личности, очевидно, что человек, которого с детства учат убивать и самому умереть достойно, может вырасти довольно жестким, если не сказать жестоким. От такого человека в мирное время может быть много проблем, поэтому при воспитании самурая пытались сохранить баланс или ограничить самурая рамками правильного поведения. Нитобэ пишет: «То, что совершило христианство в Европе, чтобы возбудить сострадание среди ужасов войны, в Японии сделала любовь к музыке и литературе. Воспитание нежных чувств внушает человеку внимание к чужим страданиям. А скромность и услужливость, движимые уважением к чужим чувствам, лежат в основе вежливости»


Рекомендуем почитать
Британские интеллектуалы эпохи Просвещения

Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.


Средневековый мир воображаемого

Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.


Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.


Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.


Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .


Ванджина и икона: искусство аборигенов Австралии и русская иконопись

Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.