Воинская культура Японии: боевые искусства, мифы и история - [42]

.

Сочинения Такуан Сохо показывают его интерес к гносеологическим и натурфилософским аспектам сунской школы неоконфуцианства Чжу Си. В сочинении «Рассуждения о различии между „ри“ и „ки“ („Ри“ „ки“ сабэцурон») Такуан рассматривает натурфилософскую концепцию через категории «ри», «ки», «ин» и «ё», «гогё». Такуан писал: «Между Землей и Небом существует нечто, называемое „ри“. Производя действие и двигаясь, „ри“ превращается в то, что называется „ки“. То, что именуется превращением, подобно налетающему на сосну ветру и порождению звука. Если, например, взять воду и волны, то, когда вода двигается, образуются волны»[435]. Даже на примере этого отрывка мы видим тождество понятия «ри» понятию «сущность» и тождество понятия «ки» понятию «явление». Т.е. Такуан говорит, что «ри» есть сущность чего-либо, а «ки» есть его проявление во внешнем мире, на примере воды Такуан показывает, что волна есть лишь явление, сущностью которого является движение воды. Японский исследователь Нагата Хироси говорит, что сравнивая «ри» с водой, а «ки» с волнами, Такуан рассматривал «ри» как сущность, что сближало его с неоконфуцианством направления Ван Янмина, где «ки» считалось феноменом «ри», в отличие от чжусианства, для которого был характерен подход к «ри» и «ки», как самостоятельным началам[436]. Применительно к человеку Такуан говорил, что «ри» мироздания становится первоприродой человека; первоприрода человека, двигаясь, становится сердцем, вне сердца есть изначальное «ки», которое является изначальным принципом тела и одновременно источником всего плохого в человеке. Таким образом, мы видим, что Такуан говорит о природе человека как единстве материального и духовного. Сердце человека (или по-другому духовное начало) соответствует «ки» мироздания, т.е. человеческий дух — это явление сущности мироздания, поэтому стремление к прозрению и духовному просветлению должно приблизить человека к пониманию сущности мироздания. В противовес этому тело человека является источником страстей и желаний, вызывающих болезни ума. Такуан говорил, что «ри» схватывается только «глазом сердца человека, открывающего в себе в результате просветления „Закон сердца“, а для прозрения в себе в результате просветления божества, пронизывающего человеческое тело, не годятся зафиксированные письменно проповеди и поучения»[437]. На практике в классических формах будо (боевого пути) существовал принцип «канн-кэн футацу но кото», выражавшийся в том, что воин должен видеть ситуацию, как физическим зрением, так и духовным, или психическим, следует понимать, что смысл у него духовный и отражает видение (кэн) и понимание (кан) своего внутреннего «я»[438].

Камиидзуми Хидэцуна в первом свитке раскрывает суть стратегии в следующей фразе: «Сказано: „Разрабатывают планы (стратагемы) за занавесами и решают победу на расстоянии в тысячули“». Далее он поясняет, что применительно к искусству фехтования мечом «ты должен считать то, что находится внутри твоей груди (т.е. сознание-сердце — прим. перев.), тем, что находится за занавесами (т.е. полководцем — прим. перев.). Не позволять своему сознанию утратить бдительность даже на мгновение, внимательно наблюдать за движениями и действиями противника, использовать обман, показывая одно, а предпринимая другое (хё-ри), и следить за „скрытой пружиной“ (ки) противника (то есть за работой его сознания — прим. перев.) — это и есть „разрабатывать планы за занавесом“». Соответственно, внимательно следя за «скрытой пружиной» (ки) противника, одержать победу на мечах — это и есть «решить победу на расстоянии в тысячу ли»[439]. Таким образом, уже в этом отрывке мы видим каким образом понимание категорий «сущность» и «явление» применялось на практике. Главными стратегическими принципами становятся: 1) умение скрыть сущность своих намерений, контролировать эмоции, скрыть свой дух за занавесами; 2) использовать обман, выдавать кажимое за действительное: «Показывать одно, а замышлять другое (хё-ри) — это основа искусства фехтования мечом»[440], маскировать явление и выставлять кажимость; 3) наблюдать за движениями духа противника, выявлять сущность его намерений, раскрывать его обман и проявлять намерения.

Следует отметить, что в философии японских школ боевых искусств понятие «сущность» не всегда соответствует именно понятию «ри», применительно к разным ситуациям в роли сущности могут выступать и другие понятия. Ягю Мунэнори пишет: «Внутреннюю собранность-готовность и сосредоточение ума на чем-то одном называют волей-устремлением („си“). Когда воля-устремление, находящаяся внутри, проявляется вовне, то ее внешнее проявление называют жизненной энергией („ки“). Волю-устремление си можно сравнить с господином, а энергию ки — с его слугой»[441].

Ягю не дает этических оценок обману, он говорит, что при помощи обмана выявляют истину, буддисты используют обман (уловку) для того, чтобы вывести ученика на путь истины, священники синто держат что-то в тайне, чтобы пробудить в людях веру, а в военном искусстве правильное применение обмана может привести к бескровной победе. Тактические наставления Ягю Мунэнори изобилуют способами выявления сущности намерений противника и его обмана: ударь по траве, чтобы напугать змею; нападение и выжидание в теле и в мече; настрой при «трех элементах»; следи за переменами цвета, следуй за переменами цвета; подставься под удар, чтобы, приняв удар, победить; три ритма; «малый ритм» против «большого ритма», «большой ритм» против «малого ритма»; знание всей песни; слышать звуки ветра и воды — все это тактические приемы, описанные в книге Ягю Мунэнори, целью которых является выявление сущности намерений противника и маскировка своих. Вся полнота представления Ягю Мунэнори о «сущности» и «явлении» раскрывается в разделе «Великая пружина и великое применение (дайки дайю)»: «У каждой вещи есть „сущность“ (