Воинская культура Японии: боевые искусства, мифы и история - [39]
Подлинное появление дзэн-буддизма в Японии датируется 1191 годом и связано с основанием школы риндзай. Основателем школы стал Эйсай, который был последователем школы Тэндай и обучался на горе Хиэй. Совершив путешествие в Китай, Эйсай получил разрешение проповедовать дзэн-буддизм от настоятеля монастыря Тяньдуншань Сюй-аня[407]. Несмотря на противодействие школ Тэндай и Сингон, проповедь Эйсая имела успех, и в 1202 году сёгун Ёриэ пригласил Эйсая в новый храм Кэнниндзи. В 1206 году он получил высший буддийский чин —содзё, а впоследствии был приглашен новым сёгуном Санэтомо в Камакура, где располагалась военная ставка сёгуна[408]. С тех пор распространение дзэн в Японии находилось под покровительством сёгуната. Новая власть и военное сословие искало идеологические и религиозные учения, которые соответствовали бы духу воина и не были бы связаны с родовой аристократией, как школы Сингон и Тэндай. Дзэн-буддизм идеально подошел для этого. Второй школой дзэн в Японии стала школа Сото, основателем которой стал Догэн. В отличие от Эйсая, Догэн отрицал мирские почести и старался избегать контактов с властью. Однако он не смог отказать фактическому правителю страны регенту Ходзё Токиёри, по просьбе которого он прибыл в Камакура и обучал Токиёри[409]. Правитель провинции Этидзэн Ёси-сигэ построил для Догэна монастырь Эйхэйдзи, в котором он и проповедовал до конца дней[410].
Среди последователей дзэн-буддизма огромное количество известных полководцев и мастеров боевых искусств. Среди них регенты периода Ходзё (1205—1332 гг.) Токиёри, Токимунэ и другие. Токиёри, принявший монашество, продолжая управлять страной, вел простую жизнь, что видно из его стихотворения:
Токиёри получил просветление под руководством известных дзэнских наставников Догэна и Дорю.
Его преемник Токимунэ (1264—1283 гг.) также был известным последователем дзэн. Именно этот великий полководец дважды обезглавливал посланцев монгольского хана Хубилая, который требовал, чтобы Япония сдалась добровольно, иначе он подчинит её силой. Существует история, что, узнав о приближении монгольских войск, Токимунэ послал за своим учителем Цзу-юанем, желая получить наставление, возможно, последнее в его жизни. «Теперь, о преподобный, — сказал он, над страной нависла угроза». «Как ты встретишь ее? — спросил учитель». В ответ Токимунэ крикнул изо всех сил «Ка!», продемонстрировав несгибаемость своего духа. «О, я слышу рычание льва! — сказал Цзу-юань. — Ты и в самом деле лев. Иди и не отступай»[412]. Поход войск Хубилая в Японию окончился разгромом монгольских сил. Несмотря на то, что славу победы над монголами в большей степени отдают цунами, нельзя отрицать самоотверженной борьбы самураев против иноземных захватчиков.
Среди последователей дзэн были также сёгуны Асикага (1338—1573), сторонник императора Годайго Кусуноки Масасигэ, известные полководцы Сэнгоку дзидай: Такэда Харунобу (известный под буддийским именем Сингэн) и Уэсуги Тэрутора (известный под буддийским именем Кэнсин). Существует множество историй о сражениях между Кэнсином и Сингэном. Среди ярких эпизодов их противостояния выделяется легенда о том, как войска Кэнсина пробились в ставку Сингэна. «Сингэн увидел, что на него направлен меч, и услышал вопрос в духе дзэн: „Как ты поступишь в таком положении и в такое время?“. Не имея времени вытащить меч, Сингэн отразил удар веером [гумбай], одновременно с этим ответив: „Снежинка в раскаленной печи!“. Как оказалось позже, всадником был сам Уэсуги Кэнсин»[413].
Дзэн и воинская культура перевели разговоры о бренности всего сущего (доктринамудзё— идея бренности и непрочности всего сущего) на новый уровень. Для аристократов такие рассуждения были лишь игрой, утонченностью в духе буддизма. Показные вздохи придворной знати о бренности мира зачастую выглядят неискренне и отдают снобизмом. Подобные патетические восклицания, например, могли быть высказаны по случаю окончания любовного романа или отцветшей сакуры. В отличие от аристократов самураи ощущали бренность окружающего мира на основе непосредственного опыта постоянных боёв. Дзэнское отрицание привязанности к миру, к вещам и к жизни у самураев нашло живой отклик. Тема легкости расставания с жизнью, презрения к смерти и ощущения ее неизбежности становится одной из ключевых для воинской поэзии.
Под влиянием дзэн буддизма японские военачальники начали складывать свои стихотворения.
Ходзё Токиёри сложил про своё подвижничество в дзэн следующее стихотворение:
Сато Хироаки приводит в своей книге стихотворение, которое Уэсуги Кэнсин сложил в честь захвата замка Ното:
Другое стихотворение Кэнсина можно отнести к особому жанру дзисэй. Дзисэй представляют собой танка и хайкай, написанные самураями или по их заказу известными поэтами для ритуала сэппуку (харакири), также к дзисэй относят стихотворения, в которых поэт пишет о грядущей смерти. Кэнсин оставил такое стихотворение:
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
Настоящее издание продолжает публикацию избранных работ А. В. Михайлова, начатую издательством «Языки русской культуры» в 1997 году. Первая книга была составлена из работ, опубликованных при жизни автора; тексты прижизненных публикаций перепечатаны в ней без учета и даже без упоминания других источников.Настоящее издание отражает дальнейшее освоение наследия А. В. Михайлова, в том числе неопубликованной его части, которое стало возможным только при заинтересованном участии вдовы ученого Н. А. Михайловой. Более трети текстов публикуется впервые.
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.
Источник: "Памятники средневековой латинской литературы X–XII веков", издательство "Наука", Москва, 1972.
Доклад, прочитанный 6 сентября 1999 года в рамках XX Международного конгресса “Семья” (Москва).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.