Воинская культура Японии: боевые искусства, мифы и история - [38]

. Молитва Ёсинаки содержит многих интересных моментов об истории поклонения Хатиману. Несмотря на то, что Хатиман стал бодхисатвой, его роль как бога войны при этом не изменилась, а сам он перед буддами выступал заступником рода Минамото: «Боги и будды всех миров! Простираясь ниц, к вам обращаюсь с мольбою — явите величие ваше и чудесную силу, ниспошлите Ёсинаке победу! Да рассеются, да расточатся враги на все четыре стороны!»[395]. Поскольку классические воины эпохи Гэмпэй (войны между Тайра и Минамото, 1180—1185) предпочитали в качестве оружия в первую очередь лук и стрелы, то Хатиман стал покровителем лучников и искусства стрельбы из лука и искусства стрельбы из лука на скаку: «да будет нам судьей сам бог Хатиман, покровитель лука и стрел!»[396]. После победы над Тайра Минамото Ёритомо приказал построить большое святилище в Камакура в честь Хатимана, святилище было построено на Журавлином холме (Цуругаока) отчего и получило название Цуругаока Хатимангу. Среди обычных для синтоистских праздниковмацуридействий: выноса священных паланкиновмикосииз алтаря, ритуальной музыки, процессии, представлений и чайной церемонии, в святилище Хатимана обязательно проводится церемонияябусамэ— состязания конных лучников[397]. Всадники стреляют на скаку в три неподвижные мишени размером 60 см в диаметре, установленные в ряд на дистанции 60 метров и на расстоянии 3—4 метра от дорожки, по которой скачет всадник[398]. Самые меткие потом стреляют в три мишени из глины размером 9 см, называемые «бычьим глазом». Во время стрельбы конный лучник привязывал поводья к передней луке (маэва) седла, что позволяло использовать обе руки[399]. В прошлом самураи состязались в стрельбе по живым мишеням, чаще всего собакам от чего из-за жестокости впоследствии отказались[400]. Уже в XVII веке подобные соревнования проводились без убийства животных, по которым стреляли стрелами со специальным мягким наконечником, впоследствии отменили и эту традицию. Праздники мацури со стрельбой из лука проводится всего в двух городах 16 сентября в Камакура и 3 ноября в Токио[401].

В связи с тем, что в синтоизме воинские представления являются подношением богам, то и сам характер демонстрации боевого искусства имеет множество церемониальных нюансов и ритуальных действий, которые изучаются вместе с техническими приёмами.

Таким образом, Хатиман из кланового божества императорского рода, обладающего всеми атрибутами синтоистского божества, в т.ч. и телом (синтай)[402], стал одним из главных божеств буддизма, при этом Хатиман сохранил своё имя и не был олицетворен с каким-либо из существовавших буддийских богов. Став клановым божество самурайского рода Минамото, Хатиман впоследствии стал буддийским покровителем всех самураев. В конце своей книги известный даймё Асакура Тосикагэ (1428—1481) призывал потомков следовать его наставлениям и почитать Маритситэн и Хатимана: «Если быть достаточно благоразумным и научить своих потомков следовать записанным в этой книге правилам и относиться к ним как к поучениям Мариситэн или Хатимана, то имя Асакуры никогда не исчезнет»[403]. Даже на этом примере видно, что воины воспринимали Мариситэн и Хатимана в одном ряду.

Таким образом, буддистские секты являлись богатым источником социокультурных практик, рецепция которых была осуществлена школами боевых искусств. При этом заимствованные практики претерпели сущностные изменения, т.к. целью их применения стало достижение мастерства в боевом искусстве или победа в поединке, а не религиозное стремление достичь состояния Будды. Воины увидели в буддистских практиках возможность расширить возможности своего сознания для достижения преимущества. Буддизм в Японии достиг вершины социально-политического доминирования в традиционном обществе. Буддистские секты стали серьёзной силой в феодальном японском обществе, контролировавшей зачастую целые провинции. В духовном плане буддизму было необходимо проложить дорогу к сердцу воинов, что он сделал, показав воинам пример самоотверженности, дисциплины и долга в аскетических практиках и подвижничестве. Синто-буддийский синкретизм позволил соединить традиционные шаманские практики с эзотерическими буддийскими ритуалами, что увеличило количество методов для тренировки сознания в школах боевых искусств.

2.3 Идейное воздействие дзэн буддизма на развитие традиции японской воинской культуры

Дзэн-буддизм впервые проникает в Японию в VII веке из Китая, где он называется чань-буддизм. В Китае чань-буддизм сосредоточился на духовно-практическом освоении буддийского учения[404], став для последователей боевых искусств способом психотренировки, позволявшей избавиться от страха смерти[405]. Рассматривая рецепцию дзэн-буддийских практик школами боевых искусств, можно отметить непрекращающуюся до сегодняшнего дня традицию. Не случайно сочинение Брюса Ли «Дао Джиткундо» начинается с раздела «дзэн» и слов: «Быть просвещенным в боевых искусствах означает избавление от всего, что затмевает истинное знание и реальную жизнь»[406]. За столетия до рождения Б. Ли японские мастера задавались аналогичными вопросами о методах истинного видения, очищения сознания и способах достижения полного самоконтроля. Дзэн-буддизм с его ярко выраженными аскетическими методами тренировки стал прекрасным источником социокультурных практик для школ боевых искусств.