Водителям горных троллейбусов - [8]
В общем, за такой срок нельзя многого понять, но можно кое-что почувствовать.
Прощальный вечер на берегу. Диковато-мрачный закат пурпурные полосы на гладь воды и подсвечивает далекие снежные цепи. Они остаются последним ясным пятном, все прочее исчезает в фиолетовом сумраке.
В аэропорту, просвечивая чемодан, озадачились. Это что? Камни… Полчемодана? Зачем везешь? Не зачем, … Может, образцы ценных руд? Может, их нельзя вывозить? Да нет, обыкновенная зеленая галька с … Что с ней делать будешь? Ничего, художественную инсталляцию… , тогда иди…
На обратном пути поняла, что мне больше всего понравилось в Киргизии кроме пейзажей — киргизы. Суровые дети гор не назойливы и деликатны. Почти не затронутый цивилизацией менталитет.
Затмение
Экзотика кончилась, началась Москва.
Сегодня обещали солнечное затмение, но я не видела, сидела в больнице. Отделение для стариков — гибрид ада с сумасшедшим домом. Даже при самом замечательном уходе. Медперсонал — ангелы. , как с младенцами. Правда, сегодня одна истерически — но только потому, что бабушка все время вырывала у себя из вены капельницу. А в остальном все очень гуманно.
У больных тоже у всех затмения, у каждого свое. К примеру, санитарки конфисковали любимый ножик, которым я папе яблоки режу — из-за того, что полоумная старушка Марта его похитила и носилась с оружием по коридору. Сосед по палате может только мычать и слегка двигаться, но движется исключительно к нашей тумбочке, моментально бананы и пряники, приносимые папе. На здоровье, конечно, папа обижается — воспрепятствовать грабежу не может в силу . Наевшийся Дмитрий тем временем так взбадривается, что даже пытается шлепнуть санитарку по . Он лысый, и у него острые мохнатые уши.
Другой сосед, Витя, допившийся до инсульта, способен только маниакально дергать штору так, что карниз уже перекосился, и страшно, не даст ли он в итоге Вите по .
Врачи говорят, что папа у меня золотой, капельницы, таблетки, уколы — все выносит смиренно. Прозвали «интеллигентом» — потому что все время просит кофе. После в его голове несколько прояснилось — но стало ли от этого лучше? Если в невменяемом состоянии он озабочен исключительно ловлей мафии, главным считая председателя садового товарищества, то в моменты просветления переживает из-за своего жалкого состояния и из-за того, что создает мне проблемы. А у меня в голове свое затмение — то ли я делаю? Вроде бы человека лечить надо, не вопрос — но для чего, если он так страдает? Может, пусть уж лучше ничего не понимает? Может, я не права с этим лечением?
— Я вашему батюшке сегодня трижды меняла! — санитарка Марь , субтильная старушка за семьдесят, с личиком, как печеное яблочко, суетится и оттягивает кармашек халата. Опускаю деньги в кармашек. Тут звонит мобильник — другу-поэту не терпится прочесть стишок. Хороший стишок, не спорю, почти гениальный, но слушать стишки в палате имени Альцгеймера — совсем уж запредельно.
на улицу в слезах, зачем-то забрела на рынок, купила в утешение кустик алых роз и розовую гортензию для дачи. И еще китайскую блузку вишневого цвета. И все, заметьте, в теплой гамме — типа лекарство от депрессии. Тоже своего рода затмение — ну, к чему летняя блузка, когда лето кончилось?
Командир батареи
Отец лежит под капельницей, откинувшись на подушку. Бессильные руки на больничном одеяле. Что у него было всегда красивым — так это кисти, длинные пальцы. Не хирург, не пианист — военный инженер. Теперь синюшные, почти неживые. Он для меня всегда был идеалом, и невозможно привыкнуть к тому, что это уже как бы и не он, а совсем другое существо — капризное, агрессивное, бессмысленное.
Совсем недавно с ним можно было поговорить, даже посмеяться вместе. Странно, я чувствовала себя защищенной, наливая слепому и слабому восьмидесятилетнему старику традиционный шкалик в День артиллерии. Человеку, который любил меня больше, чем кто бы то ни было в жизни, и эта странная субстанция любви даже тогда оставалась защитой.
— Пап! Расскажи что-нибудь!
— Не буду! — сердился он, будто я выпытывала военную тайну.
Но, размякнув от двух стопок, медленно и неохотно начинал вспоминать, а потом входил во вкус, и все виделось как наяву.
Сорок первый год, август, отступаем от Брянска. У девятнадцатилетнего командира батареи под началом четыре пушки, семьдесят взрослых мужиков и семнадцать лошадей. Вот вам и военная тайна — механического транспорта не хватает, вся надежда гужевой. Лейтенант умеет рассчитывать траекторию артиллерийского снаряда, но не умеет запрягать лошадей в пушку. Солдаты, только что оторванные от крестьянского хозяйства, зовут его «сынок», добродушно подтрунивают, но всячески помогают — ловят сбежавших лошадей, лечат их потертости, а один, лет пятидесяти, даже добровольно исполняет роль денщика, пришивая лейтенанту подворотнички.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ирина Василькова — поэт, прозаик, эссеист. Автор четырех поэтических и двух прозаических книг. Преподает литературу в московской Пироговской школе.
Ирина Васильевна Василькова — поэт, прозаик, учитель литературы. Окончила геологический факультет МГУ, Литературный институт имени Горького и Университет Российской академии образования. В 1971–1990 годах. работала на кафедре геохимии МГУ, с 1990 года работает учителем литературы в школе и руководит детской литературной студией. Публикуется в журналах «Новый мир», «Октябрь», «Знамя», «Дружба народов».
Василькова Ирина Васильевна — поэт, прозаик, эссеист. Родилась в Подмосковье, окончила геологический ф-т МГУ, Литературный институт им. А.М.Горького и ф-т психологии Университета Российской академии образования. Живет в Москве, преподает в школе, руководит детской литературной студией «19 октября». Автор четырех поэтических книг. Финалист премии им. Юрия Казакова за 2008 год. Публиковалась в журналах «Новый мир», «Знамя», «Октябрь», «Литературная учеба», «Мир Паустовского» и др. Стихи и проза переведены на болгарский, сербский, немецкий.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.