Влюбленные недруги - [9]

Уинтертон продолжал ласкать собаку и разговаривать с ней:

— Жаль, что ты не можешь оценить хорошее вино, старушка. А я могу!.. М-м, рейнвейн, который сегодня вечером подала миссис Бил, был превосходным, Конечно, ей следовало бы подать кларет, но подозреваю, что большей частью хорошего кларета из погреба мы действительно уже распорядились. Остались одна или две бутылки шампанского, но их я берегу для особого случая.

Вскипев от негодования, Каприс сделала неосторожное движение. Беатриса тут же навострила уши и молниеносно прыгнула к лестнице. Но Уинтертон отозвал ее, ласково смеясь, будто вежливо, но искренне развлекаясь.

— Это всего лишь мисс Воган, старушка, ты должна будешь привыкнуть к ее присутствию. Я удивлен тем, что ты до сих пор не заметила, что она там, на галерее. Должно быть, твой нюх притупился после обеда… Я очень опасаюсь, что ты прикончишь и эту утку!

Каприс поспешно ретировалась в направлении своей комнаты. Она сильно разгневалась на себя, поскольку понимала, что, — хоть, конечно, и временно, — поставила себя в чрезвычайно невыгодное положение, и Ричард Уинтертон откровенно развлекался за ее счет.

Глава 3

Когда Каприс увидела молодого человека на следующий день, он, подняв внушительный капот, исследовал внутренности сверкающего «ягуара», занявшего большую часть одного из двух гаражей, для недавней постройки которых была отведена часть конюшни, Феррингфилд-Мэнор.

Удивительно, что это были не просто перестроенные конюшни, а совершенно новые гаражи. А это подразумевало, что для каких-то целей в Феррингфилд-Мэнор были щедро вложены немалые деньги.

— Доброе утро. — Тщательно одетая и причесанная, Каприс стояла в широко распахнутых дверях и демонстративно разглядывала Уинтертона.

На ней был надет бледно-желтый свитер и почти белые брюки для верховой езды. Ричард Уинтертон был облачен в великолепно скроенный твидовый пиджак, сидевший на нем как влитой, и в вельветовые брюки. Выглядел он так, будто давно привык исполнять роль сквайра Феррингфилд-Мэнор. А еще он производил впечатление — скорее всего, исключительно из-за яркого дневного освещения — удивительно здорового мужчины, более чем способного на тот образ жизни, который накануне описывал девушке частник-таксист.

Правда, — в том же самом ярком дневном свете, — был заметен тонкий намек на мешки под глазами, а особенно притягивал взгляд хорошей формы, какой-то будто греховный, рот… возможно, «чувственный» было бы лучшим словом, даже более точным словом. Да и улыбка его имела слегка чувственный оттенок.

Сейчас он смотрел на Каприс и улыбался, а потом пригладил воображаемый непослушный вихор.

— Доброе утро, мисс Воган… очаровательная хозяйка дома! И должен сказать, вы ему подходите, разве нет?

Эти слова Каприс пропустила мимо ушей и постаралась не обращать внимания на прохладную насмешку, льдисто искрившуюся в его глазах, когда он довольно бесцеремонно оглядывал ее с ног до головы.

— Полагаю, вы готовы отбыть, разве нет? — поинтересовалась девушка таким же холодным, как и у него, тоном. — Какая прекрасная машина! Она действительно ваша или вы позаимствовали ее для того, чтобы вывезти свои вещи?

В то же мгновение глаза молодого человека не просто потемнели, но еще и блеснули так, будто она сказала какие-то слова, которые он воспринял как ужасное оскорбление.

— Она действительно моя, — ответил Уинтертон с некоторой резкостью. — Как бы это вас ни удивляло! И спешу разуверить вас в мысли, что я готовлюсь к отъезду, Я сказал вам вчера, что это совершенно не входит в мои намерения.

Каприс сердито сверкнула на противника большими серыми глазами.

— Значит, вы начнете думать об отъезде, не так ли, мистер. Уинтертон? Отъезд до ленча, если вы не возражаете, поскольку меня не слишком привлекает мысль о еде в моей комнате.

Ей и так уже пришлось завтракать в своей спальне.

Сердце девушки внезапно подпрыгнуло, когда, выйдя из особняка, она увидела, что он осматривает свой автомобиль. Поскольку, несмотря на его смелые утверждения днем ранее, она действительно не могла поверить в то, что он окажется настолько глуп, что попытается продолжать жить в доме, где он не только не желанен, но, согласно ясно высказанной воле последнего владельца, не имел даже намека на право находиться в поместье в настоящее время.

Медленно, почти механически, Уинтертон закрыл капот машины, протер и без того сверкающую поверхность желтой тряпкой, которую достал из кармана на дверце, потом снова убрал тряпку и медленно пересек гараж, пока не остановился на расстоянии не более фута от Каприс.

— Мисс Воган, — сказал он чрезвычайно тихо и сравнительно любезным тоном, хотя его глаза были все еще очень темными и недобрыми, подбородок упрямо выпятился, а на челюстях зловеще играли желваки. — Мисс Каприс Воган, сейчас самое время нам понять друг друга и расставить все точки над «i». Вы здесь потому, что ваш двоюродный дедушка исключил из завещания меня, а не потому, что в него были включены вы. Ваш отец мог бы иметь хотя бы тень прав на этот дом… но вы, по моему мнению, не имеете никаких. Молодая деревенская наездница из колонии, которая до вчерашнего дня понятия не имела, как выглядит Англия…