Влюбленные недруги - [15]

Она не вполне понимала, почему почувствовала внезапную, но настоятельную необходимость выглядеть как можно лучше. Но сказала себе, что в ее положении чрезвычайно важно выглядеть настоящей хозяйкой Феррингфилд-Мэнор, особенно когда имеешь дело с таким трудным (даже более чем трудным) человеком, как Ричард Уинтертон.

Сегодня утром он назвал ее «деревенской наездницей», и, хотя она знала, что таковой не является, это воспоминание раздражало ее. Она намеревалась доказать ему, что ничуть не менее женственна, чем любая из его знакомых английских девушек.

Она, может быть, даже более женственна, поскольку ее воспитывал отец, который изо всех сил старался баловать ее и обращался с нею так, будто она представляла собой нечто очень редкое и хрупкое, порученное только его заботам. У него на самом деле никогда не было лишних денег, но он настаивал на предоставлении ей всего, чего она только желала, и всех возможных преимуществ. А по его понятиям «все возможные преимущества» предполагали любые жертвы с его стороны для своего единственного ребенка, в том числе лучшие школы и как можно большее количество путешествий по Австралии и за ее пределами.

Каприс происходила из хорошей английской семьи, и отец хотел, чтобы она стала истинной англичанкой. Он, конечно, и предположить не мог, что однажды его дочь унаследует Феррингфилд-Мэнор и станет хозяйкой приличного дохода; но тем не менее она ею стала и теперь была обязана в память об отце как можно скорее и лучше прижиться в стране, в которой он родился и воспитывался.

Любящая дочь, она намеревалась при первой же возможности, как только справится со всеми первоочередными делами, навестить его старую школу и посетить все остальные места, связанные с его именем. А также и те места, которые он так любил описывать ей и которые, как он настаивал, были «абсолютно обязательны» для посещения всеми, кто приезжает в Англию.

Но прежде всего она должна обустроиться в своем новом доме и обрести некоторое равновесие и достоинство, а также справиться с человеком, которого, вероятно, будет чрезвычайно трудно подчинить собственным требованиям. Она должна почувствовать себя уверенно (в то время как он стремится вселить в нее чувство неуверенности) и стараться не забывать, что спор — всегда довольно вульгарное дело, а вступление в бесплодный спор — свидетельство недостатка веры в себя. Правда, приходится признать, что она часто испытывает значительный недостаток веры в себя, но это не значит, что можно позволить Ричарду Уинтертону заподозрить это. Если же он уже это подозревает, то она должна изменить его мнение на сей счет, поставить его на место и показать, что вполне в ее власти внушить ему уважение к себе.

А если он снова осмелится сделать то, что сделал сегодня утром, она просто пошлет за своим поверенным. В присутствии законника она прикажет мистеру Уинтертону убираться из ее дома и даже, если это будет необходимо, чтобы отстоять свои права, пошлет за полицией.

И никогда, никогда больше она не позволит ему заходить так далеко, чтобы грозить ей пальцем! Но нужно сделать так, чтобы на него ощутимо подействовал вид такой молодой девушки, как она. Она буквально вскипала при мысли о неспособности достойно наказать его за то, что он позволил себе этим утром. И в то же самое время она до смешного нервничала каждый раз, когда думала о той встрече после завтрака и об очередной встрече, которая несомненно состоится во время ленча. Эти поднятые брови и, возможно, ледяной вопросительный взгляд, когда он увидит, что ему отведено другое место за столом и что отныне только она будет занимать резной стул черного дерева во главе стола…

Но, как выяснилось, не было необходимости собираться с силами, чтобы выглядеть невозмутимой и безразличной, потому что, когда она ступила в гостиную, в ней никого не оказалось… А миссис Бил, подавая суп, сообщила, что мистер Уинтертон обедает с другом во «Фейрчестере», ближайшем к поместью большом магазине города.

Сама миссис Бил, передавая эти сведения новой хозяйке, выглядела явно спокойнее, чем прежде, и Каприс поняла, что эта безмятежность основана на том, что миссис Бил знала, в какой манере мог бы вести себя мистер Уинтертон, если бы решил пообедать в поместье.

На какое-то время в Феррингфилд-Мэнор воцарился мир и покой, и громкий фейерверк, вероятно, откладывался до вечерней трапезы… если, конечно, мисс Воган намерена на ней присутствовать.

Миссис Бил почти с надеждой поинтересовалась, будет ли Каприс, как и предыдущим вечером, ужинать в собственной комнате. В ответ на это Каприс решительно напомнила женщине, что уже объясняла ей, что больше не намерена какую бы то ни было пищу принимать у себя, а не в столовой. Она не похожа на человека, наслаждающегося едой в спальне, и это подразумевало, что вся пища, включая завтрак, впредь будет приниматься вне ее собственных апартаментов.

Миссис Бил суетилась возле стола с блюдами и что-то ворчала о мистере Уинтертоне, который иногда не задумывается о завтраке… и в ее словах была явственно слышна слабая надежда на то, что теперь, когда приехала новая хозяйка, он мог бы о завтраке не беспокоиться вообще.