Вещная жизнь. Материальность позднего социализма - [62]
Некоторые советские граждане проявляли интерес к культуризму (по словам Тэнно, после первых публикаций в советской прессе он получил тысячи писем), его популяризации способствовали Центральный научно-исследовательский институт физической культуры и ряд авторитетных популярных спортивных и политических изданий с солидными тиражами, в особенности «Техника – молодежи», аналог «Популярной механики»[402]. Вместе с тем в официальном советском спорте, особенно среди наиболее высокопоставленных его представителей, отношение к культуризму было весьма неоднозначным[403]. Нападки на культуризм начались одновременно с его появлением в СССР, а первая мощная волна критики обрушилась на советских молодых людей, увлеченно «качавшихся» в спортзалах, в 1966 году. Потоку критики предшествовал ряд статей в газете «Советский спорт» и педагогическом журнале «Теория и практика физкультуры», где культуризм осуждался как буржуазное по своей идеологической природе, несоветское явление[404].
Чтобы смягчить критику, приверженцы бодибилдинга перестали использовать заимствованный из французского языка термин «культуризм» и замаскировали свои клубы под группы и студии «атлетизма» и «атлетической гимнастики». Таким образом они выдвинули на первый план генетическое родство культуризма с дореволюционной российской и раннесоветской традицией физической культуры[405]. Такая тактика плодов не принесла: руководство Тэнно и Сорокина по культуризму, изданное в 1968 году, было озаглавлено «Атлетизм», но все равно подверглось критике в «Советском спорте»[406]. В 1970‐е годы кампания против культуризма усилилась. 24 января 1973 года Комитет по физической культуре и спорту СССР принял постановление, обязавшее спортивные организации распустить группы по женскому футболу, карате и йоге и реорганизовать занятия групп по культуризму, устранив «идеологически чуждые» элементы, заимствованные из западного бодибилдинга, и сделав его достойным представителем советского спорта:
«В последнее время получили распространение виды физических упражнений и занятий, ничего общего не имеющие с советской системой физического воспитания, несущие опасность распространения чуждых советскому обществу идей в области физической культуры и спорта, содержащих вредную социальную направленность ‹…› В большинстве случаев в так называемых группах атлетической гимнастики насаждается и проповедуется [западный] культуризм. Тренировки включают лишь упражнения с отягощениями, направленные на безмерное увеличение мускулатуры, предусматривающие разучивание позирования ‹…›. Самолюбование, крайний эгоизм, щеголяние так называемой культурой тела – все это находится в противоречии с гуманностью и прикладностью советской системы физической культуры и спорта, воспитывающей коллективизм, трудовую и политическую активность, способствующей гармоничному развитию организма»[407].
В 1977 году после статьи спортивного журналиста Дмитрия Иванова, чемпиона мира 1954 года по тяжелой атлетике и одного из самых яростных противников культуризма, Комитет по физической культуре и спорту СССР развернул еще одну масштабную кампанию против культуризма, приняв постановление «О серьезных недостатках в работе групп атлетической гимнастики»[408]. В постановлении порицались извращенные идеи «развития силы», культ красоты тела и всевозможные нелегальные группы, где тренировки, как было сказано, сводятся к безграмотному, бездумному наращиванию мышечной массы[409].
Димитриос Лиокафтос, занимающийся историей западного бодибилдинга, отмечает, что с 1940‐х и вплоть до 1970‐х годов идеал мужского тела на Западе из «целостной модели», в рамках которой развитые мускулы рассматривались лишь как продолжение более важных мужских качеств, в первую очередь крепости и силы, трансформировался в новое представление о нормативной маскулинности, где акцент был сделан на внешности. Таким образом, бодибилдинг способствовал эволюции понятия мужественности, которая представала уже как набор не врожденных качеств, а приобретенных характеристик, среди которых одной из наиболее важных была рельефная мускулатура[410]. Этот новый взгляд на мужское тело критиковали и на Западе. Лиокафтос цитирует статью, напечатанную в журнале Strength and Health («Сила и здоровье») в 1955 году, причем приведенные в ней доводы против культуризма поразительно схожи с выражениями, которые употребляли советские критики: «Хорошая спортивная форма, мышечная координация, отменное здоровье у культуристов совершенно обессмысливаются»[411]. Однако к 1960‐м годам – когда культуризм проник в СССР – благодаря популярному в западной культуре образу тела с огромными мускулами закрепилось представление, что мускулы нужны мужчине не столько ради практических целей, сколько ради того, чтобы произвести впечатление[412]. Западные журналы о бодибилдинге, сыгравшие ключевую роль в становлении советского культуризма на начальном этапе, помогли перенести восприятие мужского тела как индивидуального эстетического объекта на советскую культурную почву.
Советские критики культуризма обвиняли его в зацикленности на мышечной массе в ущерб «здоровью, гармоническому развитию»
