Вещная жизнь. Материальность позднего социализма - [64]
Советские культуристы, лишенные доступа к общественной спортивной инфраструктуре, старались заполучить подвалы для своих целей. В воспоминаниях и интервью они описывают этот процесс как стихийный и неупорядоченный, но происходил он одновременно по всему Советскому Союзу. Сергей Б., житель Петрозаводска, увлекшийся культуризмом в 1982 году, когда ему было пятнадцать, рассказал, как вместе с друзьями они искали в городе место для тренажерного зала. О культуризме они впервые услышали в школе от учителя физкультуры, недавнего выпускника педучилища, который, очевидно, сам интересовался культуризмом. Он разрешил им после уроков тренироваться в школьном спортзале и показал этой группе школьников основные силовые упражнения. Но к концу учебного года кто-то «сообщил» об их группе директору школы, и ее сразу же распустили. А поскольку в Петрозаводске не было ни клубов, ни помещений, где могли бы обосноваться юные культуристы, им пришлось прибегнуть к собственным ресурсам. Сначала они тренировались в чьем-то гараже, освободив там угол и поставив скамью для жима. Однако такое решение годилось только для лета; гараж не отапливался, поэтому осенью подростки стали подыскивать новое помещение:
«Пробовали заниматься дома, но из этого ничего не вышло. У всех дома кто-то есть, да и место нужно и шумно получалось. И тут повезло нам очень сильно. В 6‐м доме в подвале был устроен не то, чтобы клуб молодежный, но это было полуофициальное место, ЖЭК о нем знал. Там у одного из парней мама работала в ЖЭКе, и они как бы закрывали глаза. Парни там собирались, на гитаре играли, песни какие-то пели. Мы тогда уже закончили школу, а там компания была помладше, но все ведь в одном дворе росли, и они нас приютили. И вот на базе этого помещения мы сделали свой первый спортзал»[423].
Хотя, по словам Сергея, с подвальным помещением для спортзала им «повезло», на самом деле речь о весьма распространенном явлении – в схожих условиях тренировалось большинство советских культуристов. В 1986 году культурист из Кирова, воспользовавшись атмосферой перестройки, выбил у местного комитета комсомола разрешение учредить местную ассоциацию культуризма и физической культуры. На тот момент, как он рассказал в 2016 году, около десяти тысяч молодых людей в Кирове более или менее регулярно посещали подвальные спортзалы, которых в городе с населением приблизительно 450 тысяч человек оказалось в избытке; он лично знал по меньшей мере полторы сотни подобных мест, но утверждал, что их было еще больше[424]. В 1988 году журналист в статье о подростках-культуристах из Люберец упомянул, что в этом городе с населением 160 тысяч человек насчитывалось более ста подвальных спортзалов[425]. Люберцы были известны особенно высокой концентрацией таких помещений, но те, кто увлекался культуризмом в советское время, впоследствии утверждали, что полулегальные спортзалы в подвалах существовали по всему Советскому Союзу (ил. 5.2)[426].
Ил. 5.2. Подвальный спортзал в хрущевке, сохранившийся почти без изменений с 1980‐х годов. Люберцы, 2006 год. Фотограф – Дмитрий Громов.
Чтобы тренироваться в найденном ими подвале было комфортнее, Сергей Б. и его друзья посыпали пол песком в качестве защитного покрытия и для звукоизоляции. Так поступали часто, потому что иначе грохот брошенных штанг грозил конфликтом с соседями. Побочным эффектом такого решения были облака пыли, поднимавшиеся, когда кто-то неосторожно ронял на пол спортивные снаряды. Из-за низких потолков отдельные упражнения, например жим над головой, выполнять оказалось невозможно. Культуристы и здесь нашли выход: иногда они выкапывали в полу ямы и делали такие упражнения, стоя в них[427]. Нередко случалось, что, как только слухи о новом спортзале достигали местных любителей культуризма, он очень быстро переполнялся. Черепанов так описывал спортзал, где тренировался в 1970‐е годы: «Там, где были зеркала, а все было дефицитом, и если кто-то их вешал, то доходило до того, что не просто испарина, а вода стекала по ним. Потому что занималось одновременно, если взять наш первый зал, а это было помещение 60 кв. метров, по 50 человек»[428]. Николай Ясиновский, в 1990‐е годы первым из российских культуристов участвовавший в профессиональных соревнованиях в США, в мемуарах отмечает, что в первом спортзале, где он занимался культуризмом, ему иногда приходилось тренироваться в одном белье: «Это было не чудачество, не нарциссизм, а необходимость, так как в летнее время жара в подвале стояла страшная ‹…› Ощущения были, как в сауне»
В начале 1930-х гг. примерно шесть с половиной тысяч финнов переехали из США и Канады в Советскую Карелию. Республика, где в это время шло активное экономическое и национальное строительство, испытывала острую нехватку рабочей силы, и квалифицированные рабочие и специалисты из Северной Америки оказались чрезвычайно востребованы в различных отраслях промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и культуре. Желая помочь делу строительства социализма, иммигранты везли с собой не только знания и навыки, но еще и машины, инструменты, валюту; их вклад в модернизацию экономики и культуры Советской Карелии трудно переоценить.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
В августе 2020 года Верховный суд РФ признал движение, известное в медиа под названием «АУЕ», экстремистской организацией. В последние годы с этой загадочной аббревиатурой, которая может быть расшифрована, например, как «арестантский уклад един» или «арестантское уголовное единство», были связаны различные информационные процессы — именно они стали предметом исследования антрополога Дмитрия Громова. В своей книге ученый ставит задачу показать механизмы, с помощью которых явление «АУЕ» стало таким заметным медийным событием.
В своей новой книге известный немецкий историк, исследователь исторической памяти и мемориальной культуры Алейда Ассман ставит вопрос о распаде прошлого, настоящего и будущего и необходимости построения новой взаимосвязи между ними. Автор показывает, каким образом прошлое стало ключевым феноменом, характеризующим западное общество, и почему сегодня оказалось подорванным доверие к будущему. Собранные автором свидетельства из различных исторических эпох и областей культуры позволяют реконструировать время как сложный культурный феномен, требующий глубокого и всестороннего осмысления, выявить симптоматику кризиса модерна и спрогнозировать необходимые изменения в нашем отношении к будущему.
Новая книга известного филолога и историка, профессора Кембриджского университета Александра Эткинда рассказывает о том, как Российская Империя овладевала чужими территориями и осваивала собственные земли, колонизуя многие народы, включая и самих русских. Эткинд подробно говорит о границах применения западных понятий колониализма и ориентализма к русской культуре, о формировании языка самоколонизации у российских историков, о крепостном праве и крестьянской общине как колониальных институтах, о попытках литературы по-своему разрешить проблемы внутренней колонизации, поставленные российской историей.
Представленный в книге взгляд на «советского человека» позволяет увидеть за этой, казалось бы, пустой идеологической формулой множество конкретных дискурсивных практик и биографических стратегий, с помощью которых советские люди пытались наделить свою жизнь смыслом, соответствующим историческим императивам сталинской эпохи. Непосредственным предметом исследования является жанр дневника, позволивший превратить идеологические критерии времени в фактор психологического строительства собственной личности.