Вещная жизнь. Материальность позднего социализма - [64]

Шрифт
Интервал

. Архитекторы новых панельных домов, строившихся с середины 1950‐х годов, исключили возможность использовать подвалы для жилья. Потолки в них делали низкие, окна – только вентиляционные, а назначение подвалов считалось исключительно утилитарным: в них размещались системы отопления, электроснабжения, канализации и водоснабжения. Незаполненным пространством в подвалах распоряжался местный ЖЭК. Иногда он распределял подвальные помещения между жильцами дома для использования под кладовые, но чаще всего подвалы пустовали без дела. Именно тогда на них предъявила права маргинальная советская молодежь, занимавшая их, как правило, с разрешения ЖЭКа, а иногда и самовольно.

Советские культуристы, лишенные доступа к общественной спортивной инфраструктуре, старались заполучить подвалы для своих целей. В воспоминаниях и интервью они описывают этот процесс как стихийный и неупорядоченный, но происходил он одновременно по всему Советскому Союзу. Сергей Б., житель Петрозаводска, увлекшийся культуризмом в 1982 году, когда ему было пятнадцать, рассказал, как вместе с друзьями они искали в городе место для тренажерного зала. О культуризме они впервые услышали в школе от учителя физкультуры, недавнего выпускника педучилища, который, очевидно, сам интересовался культуризмом. Он разрешил им после уроков тренироваться в школьном спортзале и показал этой группе школьников основные силовые упражнения. Но к концу учебного года кто-то «сообщил» об их группе директору школы, и ее сразу же распустили. А поскольку в Петрозаводске не было ни клубов, ни помещений, где могли бы обосноваться юные культуристы, им пришлось прибегнуть к собственным ресурсам. Сначала они тренировались в чьем-то гараже, освободив там угол и поставив скамью для жима. Однако такое решение годилось только для лета; гараж не отапливался, поэтому осенью подростки стали подыскивать новое помещение:

«Пробовали заниматься дома, но из этого ничего не вышло. У всех дома кто-то есть, да и место нужно и шумно получалось. И тут повезло нам очень сильно. В 6‐м доме в подвале был устроен не то, чтобы клуб молодежный, но это было полуофициальное место, ЖЭК о нем знал. Там у одного из парней мама работала в ЖЭКе, и они как бы закрывали глаза. Парни там собирались, на гитаре играли, песни какие-то пели. Мы тогда уже закончили школу, а там компания была помладше, но все ведь в одном дворе росли, и они нас приютили. И вот на базе этого помещения мы сделали свой первый спортзал»[423].

Хотя, по словам Сергея, с подвальным помещением для спортзала им «повезло», на самом деле речь о весьма распространенном явлении – в схожих условиях тренировалось большинство советских культуристов. В 1986 году культурист из Кирова, воспользовавшись атмосферой перестройки, выбил у местного комитета комсомола разрешение учредить местную ассоциацию культуризма и физической культуры. На тот момент, как он рассказал в 2016 году, около десяти тысяч молодых людей в Кирове более или менее регулярно посещали подвальные спортзалы, которых в городе с населением приблизительно 450 тысяч человек оказалось в избытке; он лично знал по меньшей мере полторы сотни подобных мест, но утверждал, что их было еще больше[424]. В 1988 году журналист в статье о подростках-культуристах из Люберец упомянул, что в этом городе с населением 160 тысяч человек насчитывалось более ста подвальных спортзалов[425]. Люберцы были известны особенно высокой концентрацией таких помещений, но те, кто увлекался культуризмом в советское время, впоследствии утверждали, что полулегальные спортзалы в подвалах существовали по всему Советскому Союзу (ил. 5.2)[426].


Ил. 5.2. Подвальный спортзал в хрущевке, сохранившийся почти без изменений с 1980‐х годов. Люберцы, 2006 год. Фотограф – Дмитрий Громов.


Чтобы тренироваться в найденном ими подвале было комфортнее, Сергей Б. и его друзья посыпали пол песком в качестве защитного покрытия и для звукоизоляции. Так поступали часто, потому что иначе грохот брошенных штанг грозил конфликтом с соседями. Побочным эффектом такого решения были облака пыли, поднимавшиеся, когда кто-то неосторожно ронял на пол спортивные снаряды. Из-за низких потолков отдельные упражнения, например жим над головой, выполнять оказалось невозможно. Культуристы и здесь нашли выход: иногда они выкапывали в полу ямы и делали такие упражнения, стоя в них[427]. Нередко случалось, что, как только слухи о новом спортзале достигали местных любителей культуризма, он очень быстро переполнялся. Черепанов так описывал спортзал, где тренировался в 1970‐е годы: «Там, где были зеркала, а все было дефицитом, и если кто-то их вешал, то доходило до того, что не просто испарина, а вода стекала по ним. Потому что занималось одновременно, если взять наш первый зал, а это было помещение 60 кв. метров, по 50 человек»[428]. Николай Ясиновский, в 1990‐е годы первым из российских культуристов участвовавший в профессиональных соревнованиях в США, в мемуарах отмечает, что в первом спортзале, где он занимался культуризмом, ему иногда приходилось тренироваться в одном белье: «Это было не чудачество, не нарциссизм, а необходимость, так как в летнее время жара в подвале стояла страшная ‹…› Ощущения были, как в сауне»


Еще от автора Алексей Валерьевич Голубев
В поисках социалистического Эльдорадо: североамериканские финны в Советской Карелии 1930-х годов

В начале 1930-х гг. примерно шесть с половиной тысяч финнов переехали из США и Канады в Советскую Карелию. Республика, где в это время шло активное экономическое и национальное строительство, испытывала острую нехватку рабочей силы, и квалифицированные рабочие и специалисты из Северной Америки оказались чрезвычайно востребованы в различных отраслях промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и культуре. Желая помочь делу строительства социализма, иммигранты везли с собой не только знания и навыки, но еще и машины, инструменты, валюту; их вклад в модернизацию экономики и культуры Советской Карелии трудно переоценить.


Рекомендуем почитать
Делийский султанат. К истории экономического строя и общественных отношений (XIII–XIV вв.)

«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.


Ядерная угроза из Восточной Европы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Очерки истории Сюника. IX–XV вв.

На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.


Древние ольмеки: история и проблематика исследований

В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.


О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.


АУЕ: криминализация молодежи и моральная паника

В августе 2020 года Верховный суд РФ признал движение, известное в медиа под названием «АУЕ», экстремистской организацией. В последние годы с этой загадочной аббревиатурой, которая может быть расшифрована, например, как «арестантский уклад един» или «арестантское уголовное единство», были связаны различные информационные процессы — именно они стали предметом исследования антрополога Дмитрия Громова. В своей книге ученый ставит задачу показать механизмы, с помощью которых явление «АУЕ» стало таким заметным медийным событием.


Распалась связь времен? Взлет и падение темпорального режима Модерна

В своей новой книге известный немецкий историк, исследователь исторической памяти и мемориальной культуры Алейда Ассман ставит вопрос о распаде прошлого, настоящего и будущего и необходимости построения новой взаимосвязи между ними. Автор показывает, каким образом прошлое стало ключевым феноменом, характеризующим западное общество, и почему сегодня оказалось подорванным доверие к будущему. Собранные автором свидетельства из различных исторических эпох и областей культуры позволяют реконструировать время как сложный культурный феномен, требующий глубокого и всестороннего осмысления, выявить симптоматику кризиса модерна и спрогнозировать необходимые изменения в нашем отношении к будущему.


Внутренняя колонизация. Имперский опыт России

Новая книга известного филолога и историка, профессора Кембриджского университета Александра Эткинда рассказывает о том, как Российская Империя овладевала чужими территориями и осваивала собственные земли, колонизуя многие народы, включая и самих русских. Эткинд подробно говорит о границах применения западных понятий колониализма и ориентализма к русской культуре, о формировании языка самоколонизации у российских историков, о крепостном праве и крестьянской общине как колониальных институтах, о попытках литературы по-своему разрешить проблемы внутренней колонизации, поставленные российской историей.


Революция от первого лица. Дневники сталинской эпохи

Представленный в книге взгляд на «советского человека» позволяет увидеть за этой, казалось бы, пустой идеологической формулой множество конкретных дискурсивных практик и биографических стратегий, с помощью которых советские люди пытались наделить свою жизнь смыслом, соответствующим историческим императивам сталинской эпохи. Непосредственным предметом исследования является жанр дневника, позволивший превратить идеологические критерии времени в фактор психологического строительства собственной личности.