Вещная жизнь. Материальность позднего социализма - [18]

Шрифт
Интервал

. Пока они продолжали говорить на привычном для них диалекте советского производственного языка, публику вокруг увлекали другие, менее рациональные формы взаимодействия с материальным миром. После бакинского погрома в январе 1990 года Альтшуллер, еврей, вместе с семьей бежал из Азербайджана в Петрозаводск, где представители местной школы ТРИЗ помогли ему обзавестись квартирой в тот момент, когда советская система жилищного распределения уже доживала последние дни. В постсоветскую эпоху объединения и школы, обучающие ТРИЗ, постепенно начали позиционировать себя в первую очередь как консультантов в области личностного и карьерного роста и только потом в технической сфере[90].

Податливая материя в советских научно-технических журналах

История ТРИЗ во многом перекликается с траекторией другого диалекта советского производственного языка – дискурсом советских научно-технических журналов, ориентированных на техническое творчество своих читателей. В период позднего социализма такие журналы завоевали небывалую популярность, хотя самый ее пик пришелся уже на перестройку. Впечатляет тираж одного из них, «Моделиста-конструктора», выросший со 140 000 экземпляров в 1966 году (год основания) до 850 000 в 1982 году, а в 1989 году достигший рекордных 1 800 000 экземпляров. Что касается других схожих изданий, в 1989 году их ежемесячные тиражи достигли 1 777 000 экземпляров для «Юного техника» и 1 555 000 – для журнала «Техника – молодежи». Среди журналов, уделявших много внимания навыкам моделирования, можно назвать также «Катера и яхты», «Радио» и русскую версию польского журнала Horyzonty techniki dla dzieci («Горизонты техники для детей»). Значительная доля их тиражей распространялась по индивидуальной подписке, но эти журналы были также доступны в библиотеках, школах и кружках (см. Главу 2), поэтому издания могли похвастаться многомиллионной аудиторией советских конструкторов-любителей. К тому же иногда в киосках или у побывавших за рубежом советских туристов можно было приобрести журналы из Восточной Европы, такие как польский Mały modelarz («Юный моделист»), чехословацкий Modelar («Моделист») и выходившие в ГДР Technikus («Техникус») и Jugend und Technik («Молодежь и техника»).

Первый номер «Моделиста-конструктора», культового журнала советских инженеров-любителей, вышел в январе 1966 года. В своем обращении к читателям редакторы обещали: «Журнал расскажет, как своими руками построить ‹…› настоящие небольшие самолеты, вертолеты, мотопланеры, на которых можно самим подняться в воздух. Будущих покорителей водных просторов „Моделист-конструктор“ познакомит с новинками малого судостроения, даст чертежи и расчеты яхт, катамаранов, глиссеров, катеров ‹…› Поклонники авто– и мототехники найдут на страницах журнала подробные материалы о любительских конструкциях спортивных моделей и микроавтомобилей»[91]. Журнал выполнил обещание. На протяжении следующих десятилетий в нем были напечатаны сотни чертежей и инструкций, обучающих, как сделать своими руками практически что угодно – от сверхлегкого летательного аппарата с мотоциклетным двигателем до плота из шин грузового автомобиля.

«Моделист-конструктор» был не единственным культурным каналом, занимавшимся популяризацией любительского моделирования в СССР. «Катера и яхты», специализированный журнал для желающих самостоятельно мастерить лодки, основанный в 1963 году, опубликовал сотни чертежей – от небольших речных лодочек до почти что океанских яхт. С 1960‐х годов еще один крайне популярный журнал, «Техника – молодежи», начал печатать схемы самодельных автомобилей. В 1966 году его редколлегия организовала первую советскую выставку самодельных автомобилей, а в 1970‐е и 1980‐е годы такие выставки стали проходить регулярно[92]. Журнал «Радио» публиковал электронные схемы и чертежи, с помощью которых можно было собрать сложные электронные приборы или починить почти все, что производила советская радиоэлектронная промышленность. Помимо периодических изданий, с 1960‐х и вплоть до 1980‐х годов тиражами в сотни тысяч экземпляров выходили книги, учившие, как построить дачу, собрать автомобиль, лодку или электронный прибор[93]. С начала 1970‐х по 1991 год на центральном советском телевидении транслировали передачу «Это вы можете», знакомившую многомиллионную аудиторию с разнообразными предметами, сконструированными и собранными в домашних условиях – от кухонных приборов до автомобилей и небольших самолетов.

Невероятная популярность журналов и книг для инженеров-любителей объяснялась – по крайней мере, отчасти – товарным дефицитом в странах Восточного блока. Например, советская промышленность не производила мини-тракторы, так как для колхозных работ требовались более габаритные машины, а частные хозяйства не имели права заниматься обработкой крупных сельскохозяйственных участков ради прибыли. Однако можно было найти множество советов, как, используя запасные части мотоцикла, автомобиля и даже газовой пилы, собрать мини-трактор. Пытаясь компенсировать недостатки слаборазвитой системы автосервиса, журнал для автолюбителей «За рулем» публиковал инструкции по ремонту и отладке практически любого механизма в машине. Наконец, на страницах журналов печатались многочисленные чертежи, позволявшие сконструировать самые разные бытовые приборы: пылесосы, системы автоматического освещения, сигнализацию, обогреватели – все, что трудно было найти в советских магазинах.


Еще от автора Алексей Валерьевич Голубев
В поисках социалистического Эльдорадо: североамериканские финны в Советской Карелии 1930-х годов

В начале 1930-х гг. примерно шесть с половиной тысяч финнов переехали из США и Канады в Советскую Карелию. Республика, где в это время шло активное экономическое и национальное строительство, испытывала острую нехватку рабочей силы, и квалифицированные рабочие и специалисты из Северной Америки оказались чрезвычайно востребованы в различных отраслях промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и культуре. Желая помочь делу строительства социализма, иммигранты везли с собой не только знания и навыки, но еще и машины, инструменты, валюту; их вклад в модернизацию экономики и культуры Советской Карелии трудно переоценить.


Рекомендуем почитать
Кому же верить? Правда и ложь о захоронении Царской Семьи

2013-й год – юбилейный для Дома Романовых. Четыре столетия отделяют нас от того момента, когда вся Россия присягнула первому Царю из этой династии. И девять десятилетий прошло с тех пор, как Император Николай II и Его Семья (а также самые верные слуги) были зверски убиты большевиками в доме инженера Ипатьева в Екатеринбурге в разгар братоубийственной Гражданской войны. Убийцы были уверены, что надёжно замели следы и мир никогда не узнает, какая судьба постигла их жертвы. Это уникальная и по-настоящему сенсационная книга.


Революционная народническая организация "Земля и воля" (1876 – 1879 гг.)

Книга об истории второй организации «Земля и воля», существовавшей в 1876 – 1879 годы.


Петр Великий – патриот и реформатор

Для русского человека имя императора Петра Великого – знаковое: одержимый идеей служения Отечеству, царь-реформатор шел вперед, следуя выбранному принципу «О Петре ведайте, что жизнь ему не дорога, только бы жила Россия в благоденствии и славе». Историки писали о Петре I много и часто. Его жизнь и деяния становились предметом научных исследований, художественной прозы, поэтических произведений, облик Петра многократно отражен в изобразительном искусстве. Все это сделало образ Петра Великого еще более многогранным. Обратился к нему и автор этой книги – Александр Половцов, дипломат, этнограф, специалист по изучению языков и культуры Востока, историк искусства, собиратель и коллекционер.


Исчезнувшая библиотека

Об Александрийской библиотеке — самой знаменитой библиотеке Древнего мира, созданной в III веке до нашей эры с целью собрать «все книги всех народов» (основатели оценивали задачу приблизительно в 500 тыс. свитков) — мы знаем на удивление мало и даже слово «библиотека» понимаем иначе. Профессор Канфора в своей книге подвергает тщательной ревизии всё, что известно об «исчезнувшей библиотеке», и заново реконструирует ее девятивековую историю. Лучано Канфора — выдающийся итальянский историк и филолог-классик, профессор университета г. Бари, научный координатор Школы исторических наук Сан-Марино.


Политическая полиция и либеральное движение в Российской империи: власть игры, игра властью. 1880-1905

Политическая полиция Российской империи приобрела в обществе и у большинства историков репутацию «реакционно-охранительного» карательного ведомства. В предлагаемой книге это представление подвергается пересмотру. Опираясь на делопроизводственную переписку органов политического сыска за период с 1880 по 1905 гг., автор анализирует трактовки его чинами понятия «либерализм», выявляет три социально-профессиональных типа служащих, отличавшихся идейным обликом, особенностями восприятия либерализма и исходящих от него угроз: сотрудники губернских жандармских управлений, охранных отделений и Департамента полиции.


Русские земли Среднего Поволжья (вторая треть XIII — первая треть XIV в.)

В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.


Внутренняя колонизация. Имперский опыт России

Новая книга известного филолога и историка, профессора Кембриджского университета Александра Эткинда рассказывает о том, как Российская Империя овладевала чужими территориями и осваивала собственные земли, колонизуя многие народы, включая и самих русских. Эткинд подробно говорит о границах применения западных понятий колониализма и ориентализма к русской культуре, о формировании языка самоколонизации у российских историков, о крепостном праве и крестьянской общине как колониальных институтах, о попытках литературы по-своему разрешить проблемы внутренней колонизации, поставленные российской историей.


Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами

Эта книга — увлекательная смесь философии, истории, биографии и детективного расследования. Речь в ней идет о самых разных вещах — это и ассимиляция евреев в Вене эпохи fin-de-siecle, и аберрации памяти под воздействием стресса, и живописное изображение Кембриджа, и яркие портреты эксцентричных преподавателей философии, в том числе Бертрана Рассела, игравшего среди них роль третейского судьи. Но в центре книги — судьбы двух философов-титанов, Людвига Витгенштейна и Карла Поппера, надменных, раздражительных и всегда готовых ринуться в бой.Дэвид Эдмондс и Джон Айдиноу — известные журналисты ВВС.


Кривое горе (память о непогребенных)

Это книга о горе по жертвам советских репрессий, о культурных механизмах памяти и скорби. Работа горя воспроизводит прошлое в воображении, текстах и ритуалах; она возвращает мертвых к жизни, но это не совсем жизнь. Культурная память после социальной катастрофы — сложная среда, в которой сосуществуют жертвы, палачи и свидетели преступлений. Среди них живут и совсем странные существа — вампиры, зомби, призраки. От «Дела историков» до шедевров советского кино, от памятников жертвам ГУЛАГа до постсоветского «магического историзма», новая книга Александра Эткинда рисует причудливую панораму посткатастрофической культуры.


Революция от первого лица. Дневники сталинской эпохи

Представленный в книге взгляд на «советского человека» позволяет увидеть за этой, казалось бы, пустой идеологической формулой множество конкретных дискурсивных практик и биографических стратегий, с помощью которых советские люди пытались наделить свою жизнь смыслом, соответствующим историческим императивам сталинской эпохи. Непосредственным предметом исследования является жанр дневника, позволивший превратить идеологические критерии времени в фактор психологического строительства собственной личности.