На историю влияют открытия, которые нам еще предстоит сделать.
Поппер
В пятницу вечером, 25 октября 1946 года, состоялось очередное заседание кембриджского Клуба моральных наук — еженедельного семинара студентов и преподавателей философии. Как обычно, в 20:30 члены Клуба собрались в Кингз-колледже, в корпусе Гиббса — крыло Н, комната 3.
В тот вечер выступал приглашенный докладчик из Лондона, доктор Карл Поппер. Название его доклада — «Существуют ли философские проблемы?» — звучало вполне невинно. В числе слушателей был председатель клуба, профессор Людвиг Витгенштейн, которого многие считали величайшим философом того времени. Присутствовал также Бертран Рассел, еще несколько десятилетий назад снискавший громкую славу своими философскими трудами и радикальными политическими взглядами.
Поппер незадолго до этого получил должность преподавателя логики и научного метода в Лондонской школе экономики. Австрийский еврей по происхождению, он приехал в Англию совсем недавно — в годы войны он читал лекции в Новой Зеландии. В Англии только что вышла его книга «Открытое общество и его враги», в которой Поппер беспощадно развенчал идею тоталитаризма, — начатая в день, когда фашистские войска вошли в Австрию, и законченная, когда исход войны был уже предрешен. У книги мгновенно появились горячие поклонники, в число которых входил и Бертран Рассел.
В первый и последний раз три великих философа — Рассел, Витгенштейн и Поппер — собрались в одном месте в одно время. Однако и по сей день очевидцы и исследователи расходятся во взглядах на события того вечера. Сомнений не вызывает одно: между Поппером и Витгенштейном состоялся яростный спор о фундаментальной природе философии — действительно ли существуют философские проблемы (Поппер) или только головоломки (Витгенштейн). Этот спор тотчас оброс легендами. Ранняя версия событий звучала так: Поппер и Витгенштейн отстаивали свои убеждения, вооружившись раскаленными кочергами. Как позже вспоминал сам Поппер, «поразительно скоро я получил письмо из Новой Зеландии с вопросом: правда ли, что мы с Витгенштейном сцепились и бросились друг на друга с кочергами?»
История этого десятиминутного спора, случившегося 25 октября 1946 года, до сих пор вызывает резкие разногласия. Самый острый вопрос при этом звучит так: верно ли, что опубликованная Карлом Поппером версия событий не соответствует действительности? Иными словами, солгал ли Поппер?
Если Поппер солгал, то не для красного словца. Если Поппер солгал, то это напрямую связано с его амбициями: в философии — нанести поражение модной в двадцатом веке лингвистической философии — ив личном плане — одержать победу над Витгенштейном, этим чародеем, не дававшим ему покоя.
Рассказ о событиях того вечера Поппер изложил в интеллектуальной автобиографии Unended Quest, опубликованной в 1974 году. По версии Поппера, он выдвинул тогда ряд «действительно философских проблем». Витгенштейн отверг их все разом. Поппер вспоминает,что Витгенштейн «нервно поигрывал кочергой», которой, как дирижерской палочкой, акцентировал свои аргументы; а когда дело дошло до вопроса о статусе этики, потребовал, чтобы Поппер привел пример морального принципа. «Я ответил: "Не угрожать приглашенным докладчикам кочергой". В ответ Витгенштейн в ярости отшвырнул кочергу и выбежал из зала, громко хлопнув дверью».
После смерти Поппера в 1994 году составители газетных некрологов раскопали эту историю и пересказали ее слово в слово (включая и неверную дату события — 26 октября вместо 25-го). Потом, года через три, в трудах одного из самых почтенных научных учреждений Англии — Британской академии — были опубликованы воспоминания, воспроизводящие, по сути, туже версию событий. На голову автора — профессора Джона Уоткинса, преемника Поппера в Лондонской школе экономики — обрушился шквал возмущенных писем, и на страницах лондонского Times Literary Supplement завязалась острая полемика. Профессор Питер Гич, участник пресловутого заседания и горячий сторонник Витгенштейна, объявил (причем не в первый раз), что рассказ Поппера — «ложь от первого до последнего слова». В перепалку ввязались и другие очевидцы событий, а также приверженцы обоих протагонистов, и тон писем становился все резче.
В этом конфликте свидетельств наблюдается поистине замечательный парадокс. Все участники спора профессионально занимались вопросами эпистемологии (оснований знания), понимания и истины — и при этом, будучи очевидцами фактов, так и не сумели прийти к согласию в том, что касалось последовательности этих фактов!
История эта завладела воображением многих авторов. Ни одна биография, ни одно философское исследование, ни один роман, персонажами которых были Витгенштейн или Поппер, не выглядят полными без описаний этого события, зачастую весьма колоритных. В итоге оно приобрело статус легенды — если не городской, то, по меньшей мере, академической «башни из слоновой кости».
Но почему столько копий было сломано из-за спора полувековой давности на какую-то непонятную непосвященным тему в маленькой комнатке, на самом обычном, ничем не примечательном заседании скромного университетского клуба? Однако же воспоминания об этом вечере хранят свежесть даже сейчас, спустя десятилетия — и причиной тому, похоже, не какая-то сложная философская теория или идеологическое противостояние, а всего-навсего обмен колкостями и взмах — или не только взмах? — короткого железного прута.
