Вертер Ниланд - [87]
Благословение
Выгуливая ежедневно пса по кличке Луп, я прохожу мимо храма и девичьего интерната Сестер Святого Сердца и встречаю нашего заклинателя дождя Пьера Бэла, который все еще носит настоящую сутану.
Наша немногочисленная паства далеко не богата и, работая священником, миллионером тут не станешь, но Отец Бел выжимает из своего благородного призвания все, что может. Его проповеди длятся по меньшей мере сорок минут, и проповедует он по старинке, то есть против всего: против возрастающей жестокости и распущенности молодежи, против абортов, против эвтаназии, против дилетантского использования запрещенных пестицидов и охоты на редких певчих птиц, против неуважения к властям, против эгоизма, жестокости и корыстолюбия современного обывателя и против легкомысленной писанины и, прежде всего, против безнравственных картинок в иллюстрированных еженедельниках. Как проповедует Отец Бэл: «Моя цель не в том, чтобы просто наложить решительный запрет на эти еженедельники. В таких журналах бывают очень интересные и поучительные статьи, которые приносят пользу. Но мы не должны позволять этой красоте усыплять нашу бдительность и глупо верить всему, что стоит на разукрашенных страницах: нет, мы должны всегда судить на основе собственных, данных нам Богом, христианских представлений о норме».
— У вас такая красивая собака, — говорит Отец Бэл, здороваясь со мной за руку и, слегка наклонившись, обращается к Псу Лупу: — Дай-ка лапу.
Пес Луп, расшалившись, подпрыгивает и лижет человека Божьего прямо в лицо.
— Это не лапа, а мой нос, — без капли раздражения в голосе констатирует Отец Бэл, вытираясь.
— Он маленький. Ему все время хочется играть, — объясняю я.
— Сколько ему?
— Точно не знаю, Святой отец. Месяцев восемь, наверное. Мне его отдал один знакомый. Его, наверное, высадили по дороге какие-нибудь туристы. Такое сейчас часто случается.
— Люди иногда бывают очень злыми, — утверждает Отец Бэл.
— А вы не благословляете животных? — спрашиваю я. — Я уверен, что после этого он утихомирится.
— Животных? — переспрашивает Отец Бэл. — Нет, никогда о таком даже не слышал.
— Но кое-где животных благословляют, — настаиваю я. — Например, в Италии, я точно знаю. Там можно и машину благословить, и такое бывает.
— Да, машины благословляют, — соглашается Отец Бэл. — Хотя я таким никогда не занимался. Но еще совсем недавно мы здесь каждый год благословляли соль. Только вот зачем?.. Хоть убейте, не помню. Но теперь уже не благословляем. Но благословить машину, это бывает.
— И помогает? — спрашиваю я. — Это наверняка хорошо для мотора. Только подумать, что все эти поршни и оси прокручиваются по мильону раз и не ломаются…
— Людей уже трудно удивить, — рассуждает Отец Бэл. — Все само собой: благополучие, техника… И разве кто-то задумывается, откуда все это берется? Но машины иногда еще благословляют.
— Это ведь и не помешает, — поддакиваю я. — Может, благодаря этому ездить станут медленнее.
— Или быстрее, — говорит Отец Бэл голосом человека, который не теряет чувства реальности.
Из ворот монашеского интерната выбегает горбатенькая девочка и начинает резвиться с Псом Лупом.
— Осторожно, Берта, — говорит Отец Бэл. — А то он сейчас сорвет с тебя одежды.
— У–у–у-у! — визжит от восторга девочка, одетая в опрятные лохмотья.
Пес Луп уже пристраивается к ней для свершения любовного ритуала, и я быстро натягиваю поводок, чтобы собака не начала безнравственный танец с неприглядным детским телом.
— Хочешь грушу? — спрашивает Отец Бэл.
Окольным путем он вытаскивает из-под сутаны большую спелую грушу, отдает ее, и девочка с визгом убегает.
— Каждое утро я прохожу через сад, — объясняет Отец Бэл. — И там всегда фрукты лежат на земле. Зачастую очень хорошие груши. С ними ничего не случилось. Но если груши или яблоки лежат на земле, они быстро портятся. А вы хотите грушу?
И он опять пускается в долгий путь под сутаной, после чего протягивает мне огромную, согретую телом грушу-конферанс.
— Меня иногда все же мучает вопрос, — продолжаю я, переработав массу теплого сока и нежной как масло мякоти, — меня иногда все же мучает вопрос, какова судьба такого милого животного.
Я чешу Пса Лупа за ухом.
— Я имею в виду, если собака умирает, что ее там ждет, когда хозяина нет рядом? Есть ли и для нее Спасение?
— Спасение ждет каждое создание, насколько я знаю, — отвечает Отец Бэл. — Это даже где-то записано, если не ошибаюсь. Только не спрашивайте, где именно. Но где-то записано, это точно.
— То есть мой пес тоже будет спасен? — настаиваю я.
— Мы не можем знать все, — одергивает меня Отец Бэл. — Но, — продолжает он, скромно, но с явной симпатией разглядывая прекрасное, совершенное тело Пса Лупа, — но, мне кажется, с вашим псом все будет в порядке. Я не думаю, что Бог припас для него что-то плохое.
— А Бог есть? — спрашиваю я для полноты картины, потому что если уж мне удалось получить бесплатную консультацию, надо использовать шанс.
— Ну, о таких вещах… — отвечает Отец Бэл, покачивая головой. — О таких вещах я стараюсь не думать. У меня есть работа, солнце над головой. И мы все — простые люди.
Действительно, думаю я, застенчиво попрощавшись с ним: у меня есть работа, потому что надо как можно быстрее начать свой великий любовный роман; и действительно благотворные лучи мягкого осеннего солнца падают на землю. И, кто знает, может быть, мы все и вправду простые люди.
«Мать и сын» — исповедальный и парадоксальный роман знаменитого голландского писателя Герарда Реве (1923–2006), известного российским читателям по книгам «Милые мальчики» и «По дороге к концу». Мать — это святая Дева Мария, а сын — сам Реве. Писатель рассказывает о своем зародившемся в юности интересе к католической церкви и, в конечном итоге, о принятии крещения. По словам Реве, такой исход был неизбежен, хотя и шел вразрез с коммунистическим воспитанием и его открытой гомосексуальностью. Единственным препятствием, которое Реве пришлось преодолеть для того, чтобы быть принятым в лоно церкви, являлось его отвращение к католикам.
Три истории о невозможной любви. Учитель из повести «В поисках» следит за таинственным незнакомцем, проникающим в его дом; герой «Тихого друга» вспоминает встречи с милым юношей из рыбной лавки; сам Герард Реве в знаменитом «Четвертом мужчине», экранизированном Полом Верховеном, заводит интрижку с молодой вдовой, но мечтает соблазнить ее простодушного любовника.
В этом романе Народный писатель Герард Реве размышляет о том, каким неслыханным грешником он рожден, делится опытом проживания в туристическом лагере, рассказывает историю о плотской любви с уродливым кондитером и получении диковинных сластей, посещает гробовщика, раскрывает тайну юности, предается воспоминаниям о сношениях с братом и непростительном акте с юной пленницей, наносит визит во дворец, сообщает Королеве о смерти двух товарищей по оружию, получает из рук Ее Светлости высокую награду, но не решается поведать о непроизносимом и внезапно оказывается лицом к лицу со своим греховным прошлым.
Романы в письмах Герарда Реве (1923–2006) стали настоящей сенсацией. Никто еще из голландских писателей не решался так откровенно говорить о себе, своих страстях и тайнах. Перед выходом первой книги, «По дороге к концу» (1963) Реве публично признался в своей гомосексуальности. Второй роман в письмах, «Ближе к Тебе», сделал Реве знаменитым. За пассаж, в котором он описывает пришествие Иисуса Христа в виде серого Осла, с которым автор хотел бы совокупиться, Реве был обвинен в богохульстве, а сенатор Алгра подал на него в суд.
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.
«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».
Несмотря на название «Кровь на полу в столовой», это не детектив. Гертруда Стайн — шифровальщик и экспериментатор, пишущий о себе и одновременно обо всем на свете. Подоплеку книги невозможно понять, не прочтя предисловие американского издателя, где рассказывается о запутанной биографической основе этого произведения.«Я попыталась сама написать детектив ну не то чтобы прямо так взять и написать, потому что попытка есть пытка, но попыталась написать. Название было хорошее, он назывался кровь на полу в столовой и как раз об этом там, и шла речь, но только трупа там не было и расследование велось в широком смысле слова.
Книга «Пустой амулет» завершает собрание рассказов Пола Боулза. Место действия — не только Марокко, но и другие страны, которые Боулз, страстный путешественник, посещал: Тайланд, Мали, Шри-Ланка.«Пустой амулет» — это сборник самых поздних рассказов писателя. Пол Боулз стал сухим и очень точным. Его тексты последних лет — это модернистские притчи с набором традиционных тем: любовь, преданность, воровство. Но появилось и что-то характерно новое — иллюзорность. Действительно, когда достигаешь точки, возврат из которой уже не возможен, в принципе-то, можно умереть.
Лаура (Колетт Пеньо, 1903-1938) - одна из самых ярких нонконформисток французской литературы XX столетия. Она была сексуальной рабыней берлинского садиста, любовницей лидера французских коммунистов Бориса Суварина и писателя Бориса Пильняка, с которым познакомилась, отправившись изучать коммунизм в СССР. Сблизившись с философом Жоржем Батаем, Лаура стала соучастницей необыкновенной религиозно-чувственной мистерии, сравнимой с той "божественной комедией", что разыгрывалась между Терезой Авильской и Иоанном Креста, но отличной от нее тем, что святость достигалась не умерщвлением плоти, а отчаянным низвержением в бездны сладострастия.
«Процесс Жиля де Рэ» — исторический труд, над которым французский философ Жорж Батай (1897–1962.) работал в последние годы своей жизни. Фигура, которую выбрал для изучения Батай, широко известна: маршал Франции Жиль де Рэ, соратник Жанны д'Арк, был обвинен в многочисленных убийствах детей и поклонении дьяволу и казнен в 1440 году. Судьба Жиля де Рэ стала материалом для фольклора (его считают прообразом злодея из сказок о Синей Бороде), в конце XIX века вдохновляла декадентов, однако до Батая было немного попыток исследовать ее с точки зрения исторической науки.