Вертер Ниланд - [82]

Гремел орган, хотя никто на нем не играл. Пели тысячи голосов, но скамьи хора были пусты. Монахини упали на колени. Кроме них троих больше никого не было! Жонглер и статуя исчезли. Монахини вошли в часовню и поспешили к алтарю.

Там не было ничего, кроме черного мраморного пьедестала, а на полу перед ним лишь коврик, подсвечник и жонглерские игрушки.

Музыка и пение затихли. Где-то под сводами монастыря зазвонил колокол… Наступило Рождество!

Декабрь 1972

Свой дом

Дождь

Много дней подряд лил дождь, и вода с небес, вспенившись, текла с придорожного холма вниз и — через низковатый и разбитый порог — проторила дорогу в канцелярию мадам Мавританки. И вот, почти срываясь на крик, она показывает мне потемневшее, полинявшее, мокрое тряпье — бывшие ковры и половики, которые пытается выжать и высушить на скудном, стеснительном весеннем солнце. Мебель в доме перепачкана и покоробилась.

— Это ужасно, вы не находите, мсье Реве?

Я рассказал бы ей про шлюзы, дамбы, плотины и водоразделы на моей родине и добавил бы к этому нечто достойное внимания про трудолюбивого муравья и попрыгунью-стрекозу, которая все лето попивает винцо и поигрывает на скрипочке, но я молчу, киваю и гримасой показываю, что разделяю страдания мадам.

— В вашей стране тоже часто бывают наводнения, правда? — спрашивает мадам Мавританка.

На миру и смерть красна.

— Я видала большие фотографии этих наводнений. И репортажи по телевизьон. Разве вашу страну не заливает каждый раз полностью?

— Нет, мадам. С тех пор, как у нас новая Королева — нет. Мадам Мавританка просит разъяснить, и я начинаю столь же чудесный, сколь трогательный рассказ.

— Много лет назад, когда наша новая Королева взошла на трон и была коронована тремя непорочными девами, выбранными из народа, она присягнула на Библии и на Конституции. Но, произнеся предписанный текст, она — будто бы от полноты чувств — добавила: «Господи, дай мне мудрости!» И при этих словах глаза Ее Величества наполнились слезами.

Мадам Мавританка приоткрывает рот — не потому, что хочет что-то сказать, а в знак полной растерянности.

— В туже ночь Королеве был сон; в этом сне Господь сказал ей: «Я буду плакать». Наутро Королева собрала всех мудрецов, и сатрапов, и наместников со всей страны, чтобы они истолковали сон. И мудрецы объявили, что слова, произнесенные Гласом Божьим, означают: «Обрушится сильный дождь».

Тогда Королева приказала построить дамбы. Семь долгих лет мой народ строил дамбы. И обрушился дождь. Семь раз по семь дней и ночей беспрерывно шел дождь. Вода поднималась и поднималась до головокружительных высот, реки и озера выходили из берегов, но дамбы, которые Королева приказала построить, все же выстояли и отстояли землю. Но все мерзкие, левые, красные бунтовщики, которые были против Королевского дома — не любившие Королеву и до последнего противодействовавшие — все они утонули, умерли жалкой смертью.

— У вас очень умная Королева, мсье Реве.

— Да, мадам.

— А у нас — республика.

— Мадам, республика — это лучше, чем ничего.

Вино

— Ну конечно, — говорит мадам Мавританка. — Я много слышала о вашей стране. Наша тетя — вообще-то она нам не тетя, но мы называем ее тетей — в прошлом году ездила в Брюссель. Большой город, красивый город! И все разговаривают по-французски! Говорят, это потому, что раньше Брюссель принадлежал Франции.

— Раньше все принадлежало Франции, — отвечаю я. — Старые добрые времена…

Мадам Мавританка смотрит на меня, слегка нахмурившись. После недолгих раздумий она задает извечный вопрос:

— А в вашей стране делают вино?

Я киваю.

— Неужели? И какое, мсье Реве?

— Белое вино, мадам, — объясняю я. — Мы делаем только белое вино, потому что в нашей стране всегда очень холодно. Большую часть года наша страна покрыта снегом и льдом. И когда наступает урожайная пора, на виноградниках лежат огромные сугробы. У нас есть большие ветряные мельницы — moulins à vent, — которые сдувают снег с винограда, и тогда можно начинать сбор урожая. И когда виноград собирают, он уже замерзший, но это ничего, это специальный сорт. Виноград оттаивает, и его прессуют. Первая бочка всегда для нашей королевы. В первый день Праздника Урожая Королева выходит на балкон дворца. Тысячи людей ждут внизу. И тогда королева должна одним глотком осушить огромный хрустальный бокал белого вина первого урожая. Потом она исполняет на балконе ритуальный танец и, закончив, открывает трехдневный праздник вина.

— Белое вино, — без энтузиазма в голосе повторяет мадам Мавританка. — Ваша королева пьет белое вино?

— Ей приходится пить белое вино, потому что такова воля народа, — поясняю я. — Но вообще-то она предпочитает красное вино, она больше любит хорошее красное вино.

— Но его в вашей стране не делают, — быстро и с плохо скрываемым удовлетворением добавляет мадам Мавританка. — И какое красное вино пьет ваша королева? — С легким осуждением в голосе она продолжает: — Мне кажется, ваша королева не часто бывает во Франции, не так ли?

— У нашей королевы есть небольшой домик в Италии, на берегу моря, — рассказываю я. — Ей нравится жить скромно и тихо. Наша королева не любит лишней суеты, ей не нужно много прислуги и всякой роскоши вроде стиральных машин. Она часто занимается домашним хозяйством. Например, сама варит кофе, это она просто обожает! Еще она часто готовит еду. Ее Величество говорит: «Женщина должна что-то делать, а не сидеть, сложа руки. В доме всегда есть чем заняться».