Верь мне! - [8]

В тот вечер, когда Элисон праздновала свое двадцатилетие, один из агентов Джейка сделал ее снимок, и вскоре она получила приглашение работать фотомоделью. Затем последовал эксклюзивный контракт с Галле, но они с Джейком слишком хорошо смотрелись вместе и потому продолжали позировать вдвоем. Ее мать, с неослабевающей со временем настойчивостью, не уставала повторять, что такой идеальный союз должен принести ей, наконец, идеальных внуков.

Верный себе, Джейк ни на минуту не оставил ее в трудное время. Следствие, допросы, шантаж, адвокаты, судебный процесс, — и наконец, смерть матери… Она бы не выжила без него.

Элисон помедлила у зеркала, ей хотелось побыть одной.

Зекери шагал легкой поступью, осматривая все закоулки цементно-блочного здания аэропорта. Скоро ему попалось на глаза тесное помещение, в котором располагалось маленькое кафе на четыре столика, где согласно меню подавалась горячая жирная пища. Напротив стоял стеклянный сувенирный киоск, в котором кроме всего прочего была выставлена разделанная рыба, облепленная мухами, и коробки с ввозимыми беспошлинно товарами.

В очереди за билетами на автобус Зекери увидел молодую индианку, которой он недавно помогал поднести багаж.

Деревянные, крепко сбитые скамейки, слишком короткие, чтобы можно было прилечь на них, стояли в ряд вдоль стены напротив офиса мексиканского аэрофлота и касс продажи билетов в западном направлении, а за ними была цель его поисков: маленький бар рядом с выходом на улицу. Громкие звуки старых мелодий наполняли небольшое помещение, перегороженное стойкой. Бросив свои вещи на пол, Зекери уселся на высокий табурет и уставился на внушительный ряд бутылок, пытаясь отыскать хотя бы одну знакомую этикетку. Напрасно.

— Попробуй местное пиво, сынок, — Вуди восседала на соседнем табурете. — Оно стоит того.

— По правде говоря, я выпил бы что-нибудь покрепче.

Они познакомились, и Зекери снова сосредоточился на изучении бутылок выставленных на витрине за стойкой.

Вуди заказала себе пива, и, наконец сдавшись, Зекери присоединился к ней.

— Элисон утверждает, что вы тоже один из наших. Это так?

— По всей видимости. Не слишком ли далеко вы обе забрались от Чикаго?

— Не знаю, как она. Я лично далеко забралась от штата Мэн, — ответила Вуди.

Итак, та из Чикаго, вместе со своим обручальным кольцом прилетела одна. Наверняка ее кольцо — только бутафория. Хотя неплохая идея для женщины, путешествующей в одиночестве. Он подозвал бармена.

— Как тебя зовут?

— Марио, — парень широко осклабился.

— Марио, принеси-ка нам еще пару пива.

— Мне не надо, сынок, с меня достаточно.

Подошел Гарольд, неся багаж Вуди, и Зекери был поражен его живописным костюмом. Что-то подобное можно было видеть только в предместьях Майями вечером накануне уик-энда.

— Марио, неси три пива.

Марио радостно ухмыльнулся: вот это повезло! Он знал, что все американцы — пьяницы. И пьяницы щедрые. Сегодня выдался отличный денек.

Выйдя из уборной, Элисон увидела, что Джордж поджидает ее.

— Мы все в баре, — подхватив ее поклажу, он проводил Элисон через вестибюль и у входа в бар сгрузил ее вещи на выросшую груду их общего багажа. Гарольд уступил ей место рядом с Вуди.

— Пиво для дамы, — крикнул Джордж бармену.

Зекери подтолкнул в ее направлении одну из заказанных им бутылок: «От меня».

Это был ничего не значащий жест с его стороны. Она взглянула на него и мгновение поколебавшись, пробормотала: «Спасибо».

В такую жару холодное пиво было кстати. Она сделала глоток из бутылки и задумчиво поглядела на этикетку, потом бросила взгляд на стойку, на бармена, на других посетителей бара, на витрину с бутылками, наконец, на сувенирный киоск в глубине вестибюля, ее взгляд поочередно останавливался на всем и на всех — на всех, кроме него, Зекери Кросса.

Он увидел, что без куртки она выглядит еще более худой, чем ему показалось сначала. Это старательное избегание его взгляда, по-видимому, означало, что она все еще дуется на него из-за пролитого виски. «Ну и пусть, — решил он. — Сколько можно извиняться!»

— Холодное пиво — роскошь в этой стране, — рассказывала между тем Вуди. — Вы это поймете, когда мы доберемся до места. Там-то вы не раздобудете ничего, кроме теплого пива и теплой кока-колы.

— Да, я слышал, — сказал Гарольд, — что компания Кока-Колы установила здесь монополию, а Пепси уступила ей. Болтают, что Пепси заполучила Россию в качестве рынка сбыта, когда во главе администрации стоял Картер, зато Кока-Коле достался Китай, благодаря поддержке Никсона.

Голос Гарольда и весь разговор журчал как бы в стороне от Зекери, который вновь погрузился в мучительные воспоминания. Пиво не помогло ему. Он все-таки заказал Марио двойной виски и невидящим взглядом уставился в пространство. Он зажег сигарету, бессознательно сделал глубокую затяжку и только тогда понял, что курит… Намять опять перенесла его в недавнее прошлое. В канун похорон он хотел позвонить Сью. Но ему не хватало решимости сказать это своей бывшей жене, а особенно их восьмилетней дочери — ведь дядя Джерри был ее кумиром.

Он и Сью были достаточно давно в разводе, чтобы не питать тайной вражды друг к другу, но все-таки подспудно между ними сохранялась какая-то связь. Она собиралась снова выйти замуж. Парень был в полном порядке, с баксами, владелец целой сети хлебопекарен, но Зекери был отцом Стеффи и поэтому хотел поговорить с будущим муженьком. «Если только ты поднимешь руку на моего ребенка, я разорву тебя на части», — это была главная мысль, которую он хотел внушить парню. Как бы уверяя в искренности своих намерений, парень долго и пристально глядел Зекери в глаза, пока тот не понял, что с ним у него не будет никаких проблем.