Западная Африка, 4 февраля 1874 года.
Рассвет. Берег реки Ода, сорок футов шириной и сорок дюймов глубиной. Двадцатилетний Джеймсон Вудз сидел на корточках рядом с Билли Мак Кафферти и грустно наблюдал за тонкими струйками тумана, поднимающимися из грязной воды в прохладный утренний воздух. Сгорбившись, Джеймсон устанавливал пакет со взрывным устройством. Он и Билли служили саперами, подрывниками. После бессонной ночи солдаты были очень раздражены. Вудз хмуро посмотрел сквозь густую листву на затянутое облаками небо.
— Оторви зад от «золотого берега», — хрипло бросил он Билли. Мак Кафферти, худощавый и светловолосый, с бледной кожей, покрытой ссадинами и кровоподтеками от укусов комаров, со всего маху ударил себя по лицу, отгоняя москита, и ничего не ответил. В ста ярдах вверх по реке были отчетливо слышны выстрелы. Вместе с другими солдатами приятели быстро поднялись, привычным движением схватив оружие. Стоя наблюдали, как саперы наводили переправу через неспокойную реку.
Вудз поднял свой пакет и швырнул его в грязную траву. Мир имел вкус горечи. Джеймсон увяз в бедности, так же как теперь его ноги увязли в месиве несмываемой грязи. Он злился на себя за то, что позволил увлечься мечтами о лучшей жизни. Дядя его приятеля Билли, агент Британской компании в Восточной Африке, забил их головы байками о массивных золотых ожерельях, кольцах и нагрудных амулетах, об огромных золотых носилках, на которых ездил сам «Кофейный король». О вождях местных племен, чьи руки опускались под тяжестью разных драгоценных безделушек и браслетов, и им приходилось их класть на головы маленьких мальчиков. Золото. Много золота.
Шли седьмые сутки томительного продвижения в глубь Африки, к столице Ашанти — Кумаси. Семь дней под проливными дождями, по сырым, непроходимым зарослям джунглей. Семь мучительных ночей, когда холод мешал даже забыться на несколько часов. Тишина серого утра нарушалась неожиданным пронзительным криком какой-нибудь птицы или лающими криками обезьян. Начинались владения отвратительных лишайных животных, называемых ленивцами. Их мясо невозможно было есть.
Змеи, слизняки и гнусные твари всевозможных видов скользили под ногами. Из-под сырой одежды, медленно шевелясь, пиявки переползали в промокшие ботинки, насытившись теплой кровью. Неделя упорной борьбы и великолепие Ее Величества заполучило жалкую кучку захваченных деревень, утопающих в вони и грязи. Вот уж, действительно, золото на улицах.
Вудз стоял возле мутной воды и подсчитывал, что оскудевшего запаса хватит на четыре дня. Джеймсон прикинул — они находятся, по крайней мере, за сотню миль до их корабля, ставшего на якорь в удобной бухте. И ему так нестерпимо захотелось увидеть прохладную голубую полоску далекого побережья. Но вместо этого, он смотрел впереди себя на взмокшую от пота спину и на сплошную зеленую стену, давившую со всех сторон. Вудз ненавидел эту реку, мрачность промокших джунглей западной Африки, беспрестанный дождь и каждого в его отряде. «Наверно, я здесь и умру», — тоскливо думал солдат колониальных войск Джеймсон Вудз. Наконец-то саперы сообщили, что все готово.
— Оторви свой зад, — прорычал Джеймсон. Билли отвернулся с угрюмым видом. Вудз и Мак Кафферти заняли свои места в колонне, осторожно продвигающейся по деревянному, гибкому настилу. От тяжести мост прогибался и раскачивался.
Гвардия продвигалась вперед и к полудню дошла до Кумаси — главного города верховного вождя Ашанти, короля Кофи Карикари. К тому времени «кофейный король» почти со всеми своими жителями уже покинул город. Войско захватило королевский дворец — единственное каменное здание среди моря тростниковых крыш и грязных хижин. Спокойно поставили палатки и разгрузили провиант у дворца.
На следующий день опять бушевал грозный ливень. Поступили сведения, что Ода быстро поднимается и самодельный мост уже находится на два локтя под водой. Молодой генерал сразу провозгласил победу и отдал приказ о возвращении на побережье. Этот город был нужен только из-за ценностей, чтобы возместить расходы компании Ее Королевского Величества. Затем Кумаси будет сожжен и брошен. Джеймсону предстояло сжечь этот город и он взорвет этот чертов дворец!
В ту ночь он и Билли в грязи и под проливным дождем обкладывали королевский дворец взрывчаткой. Неожиданно Билли изо всех сил замахал рукой:
— Смотри, там!
Недалеко от них два офицера боролись с громоздкой, похожей на сундук, коробкой. Было ясно, что у нее внушительный вес. Они несли этот ящик по скользкой от дождя тропинке от боковой двери дворца к отдаленной хижине.
— Ну, тут все ясно, — заметил охрипшим шепотом Билли. Саперы молча наблюдали, как офицеры возвратились к дворцу, потом появились со второй коробкой, затем — с третьей. Через щели в деревянной двери хижины виднелось мерцание и подергивание пламени свечи.
— Ни к чему был свет, это точно, — пробурчал через несколько минут Билли.
Джеймсон ковырялся лопатой в раскисшей земле в десяти шагах от стены дворца. Он продолжал выкапывать еще одну яму. Его мысли были такими же назойливыми и надоедливыми, как моросящие капли дождя. Билли был догадлив. И сейчас он прав. Существовала только одна причина, почему офицеры взвалили на себя перенос такой тяжести под проливным ливнем. Они будут прятать что-то ценное. Что-то секретное.
