Веди свой плуг над костями мертвых - [56]

Поскольку две недели лили дожди и все залило, пришлось ехать длинной дорогой, асфальтовой, которая была безопаснее. Когда мы съезжали с Плоскогорья в котловину, я увидела стадо Косуль; они стояли и без страха смотрели на полицейский «газик». Я с радостью поняла, что я их не знаю, это было какое-то новое стадо, которое пришло, видимо, из Чехии на нашу сочную зеленую долину. Полицейских Косули не заинтересовали. Мужчины не разговаривали ни со мной, ни между собой.

Мне дали чашку «Нескафе» с ненастоящими сливками, и допрос начался.

— Вы должны были отвезти Председателя домой? Это правда? Расскажите нам, пожалуйста, подробно, по минутам, что именно вы видели?

И еще множество подобных вопросов.

Мне нечего было особо рассказывать, но я старалась точно передавать детали. Сказала, что решила подождать Председателя на улице, потому что в клубе был страшный шум. Никто больше не считался с буферной зоной, и все курили в помещении, что плохо на меня влияло. Поэтому я села на ступеньках и засмотрелась на небо.

Там после дождя появился Сириус, поднялось дышло Большого Воза… Я подумала о том, что звезды нас видят. А если так, то что они о нас думают? Неужели знают наше будущее, неужели нам сочувствуют? Может, тому, что мы торчим в нашей действительности, без всякой возможности движения? Но я также подумала, что, несмотря на все, несмотря на нашу хрупкость и невежество, мы имеем над звездами огромное преимущество — на нас работает время, давая редкую возможность превратить страдания и боль этого мира в счастье и покой. Это звезды, заключенные в собственной силе, не могут с этим ничего поделать. Они только проектируют сети, снуют на космических станках основы, которую мы должны заполнить собственным узором. И тогда мне пришла в голову интересная Гипотеза. Может, звезды видят нас так же, как мы, например, видим своих Собак — осознавая больше, чем они, мы в определенные моменты лучше знаем, что для них будет хорошо; водим их на поводке, чтобы они не потерялись, стерилизуем, чтобы беспорядочно не размножались, возим к ветеринару, чтобы лечить. Они не понимают, что это, зачем, с какой целью. Но покоряются нам. Так может, мы тоже должны покориться влиятельным звездам, но одновременно пробудить нашу человеческую уязвимость. — Вот о чем я думала, сидя на ступеньках под крышей. А когда увидела, что большинство людей выходит, и пешком или машинами направляется домой, то вошла внутрь, чтобы напомнить Председателю, что отвезу его домой.

Но его там не было. Я проверила туалеты и обошла клуб вокруг. Расспрашивала всех этих подвыпивших грибников, куда он делся, но никто не смог мне ничего толком объяснить. Часть еще напевала «Соколов», другие допивали пиво на улице, не заботясь о запрете. Поэтому я подумала, что кто-то забрал его раньше, а я этого не заметила. И сейчас я тоже убеждена, что именно так оно и было. Что могло произойти плохого? Даже если он где-то заснул в лопухах, пьяный, то Ночь теплая, ничего ему не грозит. Я не заподозрила дурного, поэтому взяла Самурая и мы вернулись домой.

— Кто такой Самурай? — спросил полицейский.

— Друг, — ответила я, потому что так оно и было.

— Фамилия?

— Самурай Сузуки.

Он смутился, а второй улыбнулся в усы.

— Скажите нам, пожалуйста, пани Душенька…

— Душейко, — поправила я.

— …Душейко. У вас есть какие-то подозрения, кто мог иметь мотивы причинить зло Председателю?

Я удивилась.

— Вы не читаете моих писем. А я там все объяснила.

Они переглянулись.

— Нет, мы серьезно спрашиваем.

— А я серьезно и отвечаю. Я вам писала. В конце концов, до сих пор не получила ответа. Некрасиво не отвечать на письма. В статье 171, пункт 1, сказано, что допрашиваемому следует дать возможность свободно высказываться в пределах определенного дела, и только потом можно задавать вопросы с целью дополнения, выяснения или проверки сказанного.

— Вы правы, — сказал первый.

— Это правда, что он был весь облеплен Жуками? — спросила я.

— Мы не можем ответить на этот вопрос. Это тайна следствия.

— А как он умер?

— Здесь мы спрашиваем, а не вы нас, — сказал первый, а второй сказал:

— Свидетели видели, как вы разговаривали с Председателем во время вечеринки, стоя на ступеньках.

— Действительно, я говорила, что заберу его домой, так просила его жена. Но он, кажется, не очень мог сосредоточиться на том, что я говорила. Я подумала, что лучше я просто подожду, пока бал не закончится, и он будет готовиться уйти.

— Вы знали Коменданта?

— Видимо, да. Вам это хорошо известно, — сказала я молодому. — Зачем спрашивать, если знаете. Времени не жалко?

— А Ансельма Нутряка?

— Так его звали Ансельм? Я бы никогда не подумала. Как-то я встретила его здесь, на мостике. Он был со своей подругой. Это давно было, года три назад. Мы немного поболтали.

— Про что?

— Да, ничего особенного, уже не помню. С нами была его знакомая, она все подтвердит.

Я знала, что Полиция любит, чтобы все имело подтверждение.

— Это правда, что вы вели себя агрессивно во время охоты здесь неподалеку?

— Я бы сказала, что вела себя гневно, а не агрессивно. Это большая разница. Я высказывала свой гнев из-за того, что убивают Животных.