Вавилонская башня. Крушение - [37]

— Надеяться не вредно, — ободряюще сказал Александр, про себя подумав, что шансов на получение наследства у Бины почти что нет, однако вслух этого не высказал. Наоборот, сказал весело: — Желаю тебе, Бина, удачи! И ты мне удачи пожелай!

— Конечно, я желают тебе удачи! — расплылась в улыбке Бина. — А если не секрет, в каком деле вам удача понадобилась?

— Иду просить руки Сандры у ее отца, — торжественно сказал Александр.

Бина открыла рот, да так и не смогла его закрыть.

— Да ведь Сандра его терпеть не может, — только и смогла она выговорить.

— Ну и что? — удивился Александр. — Я собираюсь жениться на Сандре и, значит, должен попросить ее руки. А если отношения у нее с отцом сложные, то, может быть, я помогу их наладить.

Бина покивала, но про себя лишний раз подумала, что Сандра и Александр — это земля и небо, и, хотя Сандре везет необыкновенно, совсем не факт, что они уживутся.

Сандра каждый день твердила Бине:

— Вот увидишь, я в этой дыре не останусь! Вот увидишь, я выйду замуж за богатого!

— А ты хоть любишь своего Александра? — поинтересовалась Бина, когда увидела, что он стал постоянным кавалером приятельницы.

— Какая еще любовь! — насмешливо отозвалась Сандра, — Все ты глупости говоришь. Просто я больше не намерена прозябать в этой жизни, а из Александра получится хороший муж. Он во всем мне старается угодить и надоедать не будет. Ты же знаешь, Бина, привязанная корова тоже пасется.

Сандра расхохоталась, а Бина поежилась, она таких шуточек не любила.

— А я выйду замуж по любви, — задумчиво сказала Бина. — Мне о богатстве думать не надо. Подожду сколько надо и буду миллионершей.

— Подожди! Подожди! — рассмеялась Сандра. — Скоро-скоро рак на горе свистнет.

Но как ни хотела выйти замуж Сандра, если бы она знала, что Александр надумал идти к ее отцу свататься, она бы устроила ему скандал и не пустила бы его. Отца она ненавидела люто ненавистью. Для нее он был убийцей, и только, и она желала ему всяческого зла. Из-за него она мыкалась по жизни, а он, вместо того чтобы заняться делом, сидел в тюрьме. Не понравилось ему, что мать с мужиками шилась. Это ее дело было, а не его. Он должен был деньги зарабатывать, других дел у мужика и быть не должно!

На Александр на все имел свое мнение и в своих мнениях был тверд. Ему не нравилось отношение Сандры к отцу, он считал его недопустимым и надеялся своим вмешательством переменить. Вот он и поехал к Клементину, и встретила его у дверей своей очаровательной улыбкой Шерли, и он еще раз подумал: какая милая и славная у Сандры сестра.

Клементину обрадовался, увидев Александра. Если бы не добросовестность молодого, он бы еще так и гнил в проклятой тюрьме.

— У меня к вам, сеньор да Силва, серьезный разговор, — начал Александр, поздоровавшись, — я хочу поговорить с вами о Сандре.

— Что? Сандра просила со мной поговорить? — изумился Клементину.

— Нет, Сандра ничего не просила, но мы с ней решили пожениться, я к браку отношусь серьезно, поэтому и пришел к вам. Вы должны познакомиться с моими родителями, с моей семьей.

— Не думаю, что нам стоит знакомиться, — сказал Клементину.

— Но мы же собираемся пожениться, — продолжал втолковывать ему Александр, — мы будем одной семьей и, значит, все должны быть знакомы.

«Одной семьей! — хмыкнул про себя умудренный годами и тюремным опытом будущий тесть. — Это с Сандрой-то! Да я с ней ужиться не могу, а он, одной семьей!»

— Слушайте, пойдемте лучше пива выпьем, — предложил он Александру, — потолкуем за жизнь, и вы мне расскажете, что чувствуете к моей Сандре. Только вы забудьте, что я ей отец, и говорите, что в самом деле чувствуете.

Александр был не против пива, и вот они уже уселись за столик в баре, отхлебнули по глотку, и беседа потекла куда живее.

Мне, например, ее матушка очень нравилась, — сказал Клементину, чтобы направить разговор в нужное ему русло.

— Нравиться — это слабо сказано! — пылко подхватил Александр. — Где бы я ни находился — в автобусе, на вечеринке, в институте — Сандра все время перед глазами. Она все время со мной. Это как… как…

— Вредная привычка, — не без яда закончил Клементину.

— Нет, не вредная, — мягко возразил Александр. — Мне кажется, что любовь и должна быть такой, хотя, наверное, я сейчас в ваших глазах похож на дитя неразумное, а не на адвоката.

«Это уж точно, — подумал Клементину, —  ты и есть дитя неразумное, но я тебе отплачу за добро добром. Никогда я не забуду, что ты для меня сделал, и постараюсь в долгу не остаться».

— Значит, тебе кажется, что ты ее любишь, — задумчиво протянул он вслух. — И мне тоже так казалось, но потом я изменил свое мнение, и скажу тебе прямо: я не позволю тебе жениться на своей дочери. Она тебя недостойна.

— Как вы можете так говорить о ней? — Александр даже привстал. — Это же ваша дочь!

— Поэтому я так и говорю, — твердо заявил Клементину. — Она росла у меня на глазах. Вылитая мать, по-другому не скажешь. Будь она хорошей, порядочной девушкой, неужели я бы отказался выдать ее за вас замуж? За человека, который вызволил меня из тюрьмы? Неужели бы я стал возражать против вашего счастья, если бы был уверен, что она вам подходит? Но вы проклянете себя, если женитесь на ней!