В тени красных жасминов - [38]

Пьер взял на себя заботу о кресле Адель и покатил его из библиотеки, а так как Том Бриант был уже с Ребеккой, то Полу оставалось только идти с Шейлой. Ужин был подан в обшитой темными панелями столовой, которая вполне могла бы вместить человек тридцать. С учетом этого, чтобы избежать неудобств, которые оказались бы неизбежными для Гиллена, если бы они задействовали всю столовую, они уселись с одного края длинного полированного стола. На столе все было изысканным: узорчатые, уложенные наподобие розы, салфетки, явно изготовленные в Венеции, они служили подставками для столового серебра, тонкостенного фарфора и хрустального стекла. В центре стояли красные розы.

Пьер, естественно, выбрал место во главе стола, Адель — по левую, и Том — по правую его руку. Ребекка сидела рядом с Томом, в то время как Пол оказался напротив нее, между своей тетей и ее сиделкой. Ребекка могла бы сказать, что это положение ему не нравилось, но в некоторой степени ей полегчало. Место Пола временно занял Том, как щит между ней и Пьером, и стал, таким образом, еще более привлекательным, никак эмоционально ее не напрягая.

Все было необыкновенно вкусно, главным блюдом был жареный утенок, и, несмотря на свою нервозность, Ребекка осознала, что говорит с Томом и ест, почти ни о чем не думая. Был малиновый мусс, и затем в соседнюю комнату был подан кофе. Это была одна из маленьких комнат в доме, ее убранство было в основном современным, если не считать резного шкафа в углу, в котором находилась привлекшая внимание Ребекки коллекция жадеита. Пока Адель беспокоилась о чашках для кофе и говорила со своим племянником и Шейлой, Ребекка подошла к шкафу и с восторгом стояла и рассматривала очень необычный набор шахмат, когда вдруг почувствовала, что кто-то подошел и встал рядом с ней. Она взглянула вверх, ожидая увидеть или Пола, или Тома, и обнаружила, что это был Пьер. Ее сразу же охватило напряжение, а с ним и приводящее в дрожь чувство неуютности.

— Э, хорошо, Ребекка, и что ты думаешь о моем доме? — спросил он холодным и несколько едким голосом.

Ребекка нервно потерла свои локти ладонями.

— Это очень, ну… впечатляет, — неловко ответила она.

— Ты так думаешь? Я ожидал бы от тебя иной реакции. Скажи мне, ты знала, что и должен был быть дома в эти выходные?

Ребекка нахмурилась.

— Что вы имеете в виду?

— То, что сказал. Ожидала ты меня увидеть, или, может быть, ты хотела ознакомиться с домом перед моим возвращением? — Его глаза открыто сверлили её.

Ребекка моргнула.

— Я даже не знала, что это был наш дом, пока не встретила Адель, — сказала она напряженно-сердитым тоном.

Его глаза сузились.

— Конечно, ты не ждешь, что я в это поверю.

— Почему нет? — Ребекка немного дрожала.

— Пол — мой сын, Ребекка.

— И что?

— Что — это ясно! Невозможно поверить, что он не упоминал о своей семье.

— Он… он упоминал! Но не по имени. — Ребекка отодвинулась от него, нагибаясь, чтобы изучить жадеитовую статуэтку, и Пьер тоже пододвинулся, что вызвало у нее трепет.

— Ты думаешь, я поверю, что ты не знала, кем был Пол?

Ребекка выпрямилась, у нее участилось дыхание.

— Меня не слишком интересует то, во что бы вы могли поверить, — сказала она сухо, не в силах вынести такой холодности от него.

Пьер мрачно взглянул на нее.

— Ты, конечно, ничего не знаешь о Халлидей!

Брови Ребекки в недоумении собрались вместе.

— Халлидей, — безучастно повторила она. — Кто это — Халлидей?

У Пьера вырвался возглас, и он вытащил сигары, зажал одну между зубами, чтобы прикурить.

— Оставим это на минутку, — отрезал он резко, озираясь вокруг, чтобы убедиться, что никто не мог слышать их беседы, Сквозь зубы он пробормотал: — Ты что, думаешь, что одна имеешь право на жестокость, да?

Лицо Ребекки горело.

— Пожалуйста, — сказала она, чувствуя себя из-за этого противостояния довольно плохо после такого роскошного ужина. — Я не знаю, почему вы со мной так разговариваете. Я приехала сюда повидать Шейлу, и все. Вы думаете, если бы я знала, что Адель здесь, я бы приехала?

Пьер длительное время изучал ее, а затем наклонил голову, чтобы прикурить сигару.

— Я не знаю, во что ты играешь, — сказал он с горечью. — Но я отказываюсь верить, что в основе твоих действий лежит та невинность, о которой ты говоришь.

Ребекка тяжело сглотнула, представляя, как после всего этого она встретится лицом к лицу с Адель. Ее интересовало то, что Адель наговорила про нее после того, как она уехала.

— Пьер! — Ход ее мыслей нарушил голос Адель. — Пьер, о чем это вы с Ребеккой так искренне беседуете? Похоже, что до Пола нет дела, не так ли, дорогая?

Пьер оставил Ребекку и лениво пошел через комнату.

— Мы обсуждали шахматные фигурки, — неохотно ответил он. — Я просто говорил Ребекке, что купил их вместе с домом.

Ребекка понимала, что от нее ожидалось: она присоединится ко всем и будет вести себя естественно, но когда се эмоции были столь сильно взбудоражены, это было невыносимо трудно. Однако она сумела пересечь комнату и сесть рядом с Полом, машинально улыбнувшись ему в ответ. Шейла с любопытством взглянула на нее, а затем посмотрела на Пьера. Он спокойно встретился с ней глазами, его глаза были загадочными, и Ребекке стало интересно, какие мысли были у него в голове.