Он стоял у высокого окна библиотеки и смотрел на пеструю цепочку бредущих к выходу экскурсантов. О чем они между собой говорили, он, конечно, слышать не мог, но уходить им явно не хотелось. Сад и земли Лингардского Аббатства — одно из самых популярных мест в Йоркшире, и на деньги туристов удавалось кое-как поддерживать некогда роскошный старый дом в приличном виде.
«Наконец-то можно будет заплатить жалкие гроши садовникам», — с горечью думал он, опираясь на потрескавшуюся раму. В эту пору года террасы и искусственные прудики особенно живописны, а озеро, сверкающее в лучах закатного солнца, отражает все краски обрамляющих его кустов и деревьев.
Разумеется, туристских денег не могло хватить на капитальный ремонт замка. Сырость, трещины и завывания ветра, похожие на стоны привидений, делают дом почти непригодным для жилья. Невольно задумаешься над советом бабушки жениться второй раз. Богатая жена, которой нужен лишь его титул, — единственное, что могло бы спасти имение.
Он нахмурился и с раздражением отвернулся от окна. Чепуха! Кто в наше время женится для того, чтобы восстановить фамильное достояние? Так было принято в дни бабушкиной молодости, а сейчас новое тысячелетие на носу! Нет, если жениться снова, так только по любви.
Хотя… Он еще больше помрачнел. В прошлый раз женитьба по любви ему дорого обошлась, почему же теперь должно быть иначе? Он безумно любил Франческу, а она наплевала на него. Нужно ли повторять ту же ошибку?
Конечно, нет! От одной мысли об этом он почувствовал резь в желудке. Наверно, бабушка права. Наверно, лучше быть любимым, чем любящим. Он любил Франческу и чертовски страдал, когда они расстались.
Мучительные размышления прервал осторожный стук в дверь.
— Войдите, — сказал он, ступив на потертый коврик перед внушительным камином.
Тяжелая дверь приоткрылась, и в ней появилась угловатая фигура старого дворецкого Уоткинса.
— Добрый вечер, милорд. Миссис Харви спрашивает, будете ли вы ужинать, — объяснил он свое вторжение. — И О’Брайен просил передать, что пропали садовые ножницы.
Уилл поджал губы.
— Какого черта этот О’Брайен бросает инвентарь где попало?! — Но, поглядев на растерянное лицо Уоткинса, сменил тон: — Ладно, не беда. Я поговорю с ним утром. Ужинать не буду. Я приглашен к леди Розмари в Малберри-Корт.
— Да, милорд. Приготовить вам что-нибудь выпить?
— Не нужно, спасибо, Уоткинс. Вы свободны.
Уоткинс попятился к двери. Оставшись один, Уилл подумал, что старика пора бы уволить. Ему, должно быть, лет семьдесят, а работать в семье он начал еще мальчишкой. Да только как он проживет без работы в Аббатстве?..
Опустившись в потертое кожаное кресло возле громадного стола красного дерева, Уилл вновь предался невеселым размышлениям. Он, Уильям Генри Роберт Жервез Квентин, 9-й лорд Лингард, даже не может обеспечить своих слуг приличной пенсией…
Через час, приняв ванну, побрившись и тщательно причесав длинные темные волосы, Уилл уже ехал к загородному дому своей бабушки в Малберри-Корт. Как он ни старался, мысль о предстоящем вечере не могла улучшить ему настроение. Он смирился со своим скромным и одиноким существованием, и бабушкино намерение женить его было ему не по душе.
Малберри-Корт сверкал в янтарном свете летнего вечера. Прекрасное поместье XVI века, сам дом и окружающие его обширные земли были завещаны старшему сыну тетки. Но кузен Эдвард еще в отрочестве умер от лейкоза, и наследником стал дальний родственник его покойного деда.
Деньги уплыли из рук, а могли бы дать ему возможность восстановить Аббатство и без этой формы легальной проституции, навязываемой бабушкой своему обездоленному любимому внуку.
Спасение она видит в женитьбе. Только так появится на свет следующий граф Лингард, с горечью думал Уилл, паркуя свою машину справа от входа. По мнению леди Розмари, ничто не могло компенсировать отсутствие жены и наследника, и она надеялась, подобрав подходящую кандидатуру, разом решить обе проблемы.
Горничная распахнула перед ним дверь, и Уилл понял, что его ждут. Бабушка и ее гости перед ужином пили аперитивы в оранжерее, и в воздухе носился приятный аромат лимона.
— Уилл! — Бабушка встретила его на пороге и притронулась сухими, как бумага, губами к свежевыбритой щеке внука. — Я уже начала сомневаться, приедешь ли ты. Эмме и ее родителям не терпится с тобой познакомиться.
Уилл скорчил любезную мину и постарался расслабиться.
— Привет, Рози, — мягко сказал он, — я вижу, ты не теряешь времени. Боишься, что я не заглотну наживку?
С лица леди Розмари исчезла улыбка.
— Надеюсь, ты способен соблюдать приличия? — сказала она, понизив голос. — Эмма ни капельки не похожа на Франческу Годдар, и мне бы не хотелось, чтобы ты вел себя так же, как с ней.
— О чем ты говоришь? — вздохнул Уилл. — Кстати, Франческа все еще называет себя Франческой Квентин.
— С нее станется, — презрительно фыркнула старая леди. — И ты, конечно, знаешь почему: у нее своя корысть. Не удивлюсь, если она попытается сохранить и титул тоже.
Уилл с грустью подумал, что, к сожалению, бабушка права. Вряд ли его родители, будь они живы, относились бы к Франческе лучше. Но они утонули, когда он был еще подростком, и с тех пор его опекала леди Розмари.
