Бежала! Джульет снова и снова повторяла это слово, несмотря на легкие угрызения совести. Большего счастья она и представить себе не могла: ведь ей удалось, впервые в жизни, взять верх над отцом. Она содрогалась при мысли о том, как он рассердится, когда узнает о ее поступке, но очень надеялась, что отец успеет остыть прежде, чем обнаружит, где она находится. Она ничуть не сомневалась, что он ее отыщет; конечно, он тщательно и кропотливо прочешет каждую улочку, пока не найдет ключ к ее местонахождению. Но, по крайней мере, некоторое время, вероятно несколько месяцев, она сможет делать то, что хочет.
Она смотрела в окно скользящего над островом гидросамолета и отвлекалась от своих мыслей, любуясь простирающейся внизу прекрасной панорамой. С тех пор как они сегодня утром покинули Бриджтаун, вид островов и темно-синее море завораживали ее больше, чем когда-либо, и она уже в который раз подумала, что объявление в «Тайме», на которое она откликнулась, было помещено специально для нее. Она знала, что они приближаются к Вентерре, темнокожий стюард уже предупредил ее, чтобы она пристегнула ремень, и она пыталась определить, что это за остров. Конечно, на этих многочисленных островах отец никогда не найдет ее, если она того не захочет.
Для Джульет теперь все было в новинку. Она раньше никогда не путешествовала одна, с ней всегда было полно помощников отца, секретарей, слуг, а также багажа и спортивных принадлежностей. Ее возбуждало, что она едет с собственным чемоданом, наймет собственного носильщика, останется в отеле вместо того, чтобы пойти в какой-нибудь роскошный клуб, и сама выберет себе еду.
Мэнди, конечно, придет в ужас от мысли, что ее ненаглядное сокровище в одиночку отправилось на остров, пусть даже такой британский, как Барбадос. Она, как и отец, безусловно, думает, что Джульет денька на два осталась погостить у друзей. Мэнди, а вернее мисс Джейн Мандерс, была для Джульет самым близким человеком, заменившим ей мать. Ее родная мать, к величайшему горю отца, умерла при ее рождении, и Джульет предполагала, что, может быть, поэтому он обращается с ней так собственнически. Мэнди тогда было тридцать лет, она сама еще не оправилась после смерти матери, и тотчас же окружила девочку заботой и любовью. Джульет иногда спрашивала себя, почему Мэнди так и не вышла замуж, затем вдруг задумалась, не питает ли ее няня и друг безнадежного чувства к ее отцу. Но Роберт Линдзи, разумеется, и не думал ее поощрять, и договор, сначала временный, продлился на более чем двадцать лет, а Мэнди теперь считалась всего лишь членом семьи. Джульет больше всего не хотелось обманывать Мэнди, но так как мисс Мандерс в течение многих лет управляла большим нескладным домом в Хемпстеде, в котором жило много поколений семьи Линдзи, Джульет знала, что из-за ее бегства положение Мэнди в их доме сильно пошатнется.
Отгоняя от себя эти мысли, она задумалась о своем ближайшем будущем и с некоторым удивлением вспомнила объявление одной из лондонских фирм. Приглашали молодую женщину из хорошей семьи в качестве компаньонки шестнадцатилетней девушке, недавно осиротевшей, частично недееспособной и живущей теперь с дядей на Вентерре, острове, расположенном в нескольких милях от Сент-Люсии, в Вест-Индии.
Джульет подумала, что это полностью подходит ей: ведь у нее не было никакой специальности. Конечно, кое-что она умела, много читала, прекрасно составляла букеты, говорила на нескольких языках, иногда играла роль хозяйки в доме отца и хорошо справлялась с назойливыми молодыми поклонниками, которых он же ей и выбирал.
Но в основном она не была готова к тому, чтобы делать карьеру. Отец никогда не стремился дать дочери хорошее образование, и поэтому ее живому уму приходилось довольствоваться поглощением книг и сокрушаться о своей бессмысленной жизни.
Как бы то ни было, если бы отец не решил, что ей пора задуматься о замужестве, у нее бы не нашлось смелости предпринять какие-либо самостоятельные шаги. Со свойственной ему властностью он представил ей на выбор трех молодых людей, но ни один из них Джульет не приглянулся. Она искала не рыцаря в блестящих доспехах, не галантного любовника, с которым жила бы в розовом романтическом мире до конца своих дней. Она хотела мужчину, а не жалкого слабака, который бы согласился поставлять ее отцу любой необходимый материал в обмен на женитьбу на его дочери.
При этом воспоминании ее охватило чувство возмущения, но затем она успокоилась, поняв, что совершила единственный поступок, возможный при подобных обстоятельствах.
Впрочем, визит в фирму оказался довольно забавным. Запомнить, что ее теперь зовут не Джульет Линдзи, а Розмари Саммерз, и впервые выступить под чужим именем было нелегко. Она была очень благодарна Розмари. Они с Розмари Саммерз вместе учились в школе. Родители Розмари были врачами, и она пойдя по их стопам, теперь тоже изучала медицину. Розмари с Джульет связывала крепкая дружба, хотя отец Джульет ее не поощрял. Он полагал, то Саммерзы — не подходящее общество для его дочери, по здесь Джульет проявила упрямство, и их дружба продолжалась. Они часто встречались, делились пережитым, и Джульет завидовала свободе подруги и ее возможности самой делать карьеру.
