1-2. Еретики (Маркион, Валентин, Апеллес) отрицают плоть во Христе, стремясь опровергнуть воскресение; но не может быть воскресения без плоти
1.
Те, которые стремятся поколебать веру в воскресение (несомненную до появления этих родичей саддукеев [1]), отрицая притом что подобная надежда относится и к плоти, — конечно, своими утвержденими сводят на нет и плоть Христову, ибо полагают, что ее или вовсе не было, или же она, во всяком случае, не была человеческой. Ведь если бы она была признана человеческой, они осудили бы сами себя: то, что воскресло во Христе, несомненно воскресает. Стало быть, нам нужно укрепить чаяние плоти тем же, чем они их разрушают. Рассмотрим телесную сущность (corporalis substantia) Господа, ибо о духовной (spiritualis) нет сомнений. Зададим вопрос о подлинности ее и ее свойстве — была ли она у Него, откуда и какая. Разъяснение всего этого придаст законность и нашему воскресению.
Чтобы отвергнуть плоть Христа, Маркион отрицал Его рождение; или, чтобы отвергнуть рождение, отверг и плоть, — для того разумеется, чтобы они не свидетельствовали взаимно в пользу друг друга: ибо нет рождения без плоти и нет плоти без рождения. Хотя сам он мог бы по своему еретическому своеволию либо отвергнуть рождение, допустив плоть (как Апеллес, его ученик, впоследствии покинувший его), либо, признав и плоть и рождение, иначе их истолковать (как соученик Апеллеса и тоже отступник, Валентин). Впрочем, тот, кто утверждал, что плоть Христа мнима, равно мог выдать и рождение Его за нечто призрачное, — а тем самым и зачатие, и тягость, и роды Девы, и все события Его детства приравнялись бы к мнимости [2]. Всем этим были бы введены в заблуждение те же глаза и те же чувства, которые обмануло ложное мнение о плоти.
2.
Рождение Христово ясно возвещается Гавриилом [3], — но что [Маркиону] до ангела Создателя? И зачатие происходит во чреве Девы, — но что ему до Исайи, пророка Творца [4]? Промедления ненавистны тому, кто разом низводил Христа с небес [5]. "Долой — говорит он, — вечно тягостные цезаревы переписи, тесные постоялые дворы, грязные пеленки и жесткие ясли. Пусть не утруждают себя сонм ангельский, почитающий Господина своего ночью. Пастухи пусть лучше стерегут свой скот. И волхвы пусть не утруждают себя дальней дорогой: я отдаю им их золото [6]. Ироду надо быть лучше, чтобы не прославился Иеремия [7]. Но и младенца не нужно обрезать, чтобы не причинять боли; не нужно приносить его в храм, дабы не обременять родителей расходами на это. Не нужно отдавать его на руки Симеону [8] дабы не печалить старца, которому назначено было затем умереть. Пусть молчит и упомянутая старуха [9], чтобы не сглазить младенца".
Вот такими, думаю я, советами, ты, Маркион, осмелился уничтожить столь многочисленные изначальные свидетельства о Христе, чтобы нельзя было утверждать существование Его плоти. Однако, спрашиваю я тебя, каким же авторитетом ты руководствуешься? Если ты пророк, то предскажи что-нибудь; если апостол, — проповедуй принародно; если апостольский муж, — будь единодушен с апостолами; если ты только христианин, — веруй в то, что передано. Если ты ничто из этого, — я с полным правом сказал бы: умри. Ведь ты уже мертв, ты, который не христианин, ибо не веришь в то, что, будучи принято с верой, делает людей христианами. И ты тем более мертв, чем более ты не христианин; хоть ты и был им, но отпал, отказавшись от того, во что прежде веровал: ты и сам признаешь это в каком-то письме, твои этого не отрицают, а наши подтверждают [10]. Итак, отвергая то, во что ты верил, ты отверг уже не веруя; но, отказавшись верить, ты поступил недостойно. Ибо, отвергая то, во что ты верил, ты показываешь, что прежде вера твоя была иной. Она была иной, ибо отвечала преданию; в свою очередь, то, что было передано, было истинно, потому что передано теми, кому дано было наставлять. Значит, оставив переданное, ты оставил истинное, на что у тебя не было никакого права. Впрочем, подобные возражения против всех ересей мы уже весьма обильно использовали в другом месте [11]. После них нам сейчас излишне повторяться, доискиваясь, почему ты счел, что Христос не рожден.
3 — 5. Плоть не умаляет величия Божьего. В ее воскресение нужно верить, не пытаясь понять великую тайну слабым разумом
3.
Раз ты думаешь, что это зависело только от твоего решения, вполне естественно, что ты счел рождение Господне или невозможным, или не подобающим Богу. Но для Бога нет ничего невозможного, — кроме лишь того, чего Он не желает. Давай посмотрим, угодно ли было Ему родиться — ведь если Он желал этого, то мог родиться и родился. Скажу кратко. Если Богу не угодно было бы родиться (все равно по какой причине), Он не явил бы Себя в человеческом облике. Кто же, увидев человека, стал бы отрицать, что этот человек рожден? Поэтому: чем Он не пожелал быть, тем, конечно, не пожелал бы и казаться. Ведь если что-то не нравится, всякое представление о нем отвергается; и даже если кажется, что оно существует, — хоть на самом деле это и не так, — нет никакой разницы, есть оно или нет. Но очень важно, чтобы то, чего в действительности не существует, не создавало ложного впечатления. "Но, — говоришь ты, — Ему довольно было Самому знать об этом. Пусть люди и считают Его рожденным, если видели человека". Стало быть, насколько же достойнее и приличнее было Ему, действительно рожденному, принять человеческий облик, — если Он, по-твоему, намеревался принять тот же облик и не будучи рожден, с уроном для совести Своей? Она, по-твоему, допускала, что Он, не будучи рожденным, сносил вопреки ей, что Его считали рожденным. Объясни, чего же ради Христос, сознавая, кем Он был, выдавал Себя за того, кем не был? Ты не можешь сказать: "Если бы Он был рожден и действительно принял облик человеческий, то перестал бы быть Богом и, потеряв то, чем был, стал бы тем, чем не был". Ведь для Бога в положении Его нет никакой опасности. "Однако, — говоришь ты, — я потому отрицаю, что Бог поистине обратился в человека (так, чтобы Он и родился, и воплотился телесно), ибо необходимо, чтобы Тот, Кто не имеет предела, был также неизменяемым; а обращение в нечто есть конец прежнего состояния. Стало быть, не подобает обращение Тому, Кому не подобает предел".
