От судьбы не уйдешь - [4]

— Я слышал, ваш садовник в этом году добился большого успеха с фуксиями, — сказал Арчи Росситер, отвлекая Уилла от мрачных мыслей, и тот с признательностью повернулся к старику.

— Рад слышать, что он хоть в чем-то добился успеха, — язвительно заметил Уилл. — Сегодня, например, он потерял садовые ножницы. Вечно бросает вещи где попало, а потом страшно удивляется, что они исчезают.

— Это старость, Уилл, — фыркнул Арчи. — Все мы стареем. Твоя бабушка, кстати, тоже, хотя она никогда с этим не согласится…

— И это ее оправдывает? — с иронией спросил Уилл.

В ответ Арчи скорчил уморительную гримасу.

— Вероятно. Хотя, как я говорил, она последней признает сей факт.

— Признает что? — поинтересовалась леди Розмари, но, встретив взгляд внука, умолкла и решительно встала. — Не пора ли перейти в гостиную и выпить кофе?

Уилл ускользнул около половины десятого — надоело ломать комедию. И хотя он пообещал наутро заехать за Эммой и ее родителями и привезти их на ланч в Аббатство, на сегодня ему было вполне достаточно общения с ними.

Когда он возвращался в Аббатство, было еще светло. Зрелище цветущих лугов и запах свежескошенного сена действовали как целительный бальзам. Уилл был бы не прочь заглянуть в придорожный кабачок и распить с хозяином кружку пива, но отказался от этого намерения: он и так изрядно выпил сегодня вечером, а завтрашняя роль радушного хозяина требовала свежей головы.

Силуэт Аббатства возник задолго до того, как он подъехал к воротам парка. Серые каменные стены отчетливо виднелись на фоне янтарного неба, и Уилл с мимолетным чувством гордости подумал, что здесь более двух столетий обитали его предки. Когда-то на этом месте стоял монастырь, но в XVI веке он был разрушен. Нынешнее здание возвели в начале XVII века, и каждый очередной хозяин лишь достраивал и украшал его. Конечно, некоторые удобства, как, скажем, центральное отопление, сделали бы эту живописную древность более пригодной для жилья. «Стыдно, — с горечью думал Уилл, — пассивно наблюдать, как ветшает Аббатство. Надо сделать все возможное, чтобы не допустить дальнейшего разрушения».

На подъездной дорожке перед домом стоял небольшой спортивный автомобиль. Уилл нахмурился. Он никого не ждал, и ни у кого из слуг не было такой машины. Возможно, к кому-нибудь из них приехали родственники, но не в правилах Уоткинса разрешать ставить машину прямо возле дома.

Резко затормозив, Уилл остановил свой «рейндж-ровер» рядом с чужим автомобилем. «Кто бы это ни был, — возмущенно подумал он, выходя из машины, — ему придется принести тысячу извинений. Это не место для стоянки».

Тяжелая дверь сразу же открылась — значит, Уоткинс еще не успел ее запереть. В вестибюле с каменным полом было гораздо холоднее, чем на улице, но Уилл, не заметив разницы, быстро прошел в небольшую гостиную. «Кто-то позволил себе разжечь в камине огонь», — с раздражением отметил он и тут услышал за спиной тяжелое дыхание Уоткинса.

— Вы вернулись, милорд! — виновато воскликнул старик.

— Похоже на то, — еле сдерживаясь, бросил Уилл. — Может, соизволите объяснить, что здесь происходит?

Уоткинс хрипло пробормотал:

— У нас… у вас… посетитель, милорд. Она… она приехала вскоре после вашего отъезда.

— Она?

Уилл не знал ни одной женщины, которая могла бы без приглашения переступить порог его дома. Но не успел Уоткинс продолжить свои объяснения, как раздался до боли знакомый голос.

— Привет, Уилл, — не веря собственным ушам, услышал он. — Надеюсь, ты не против моего появления?

Глава вторая

Франческа!

Перед ошеломленным Уиллом стояла его бывшая жена. Он уставился на нее, словно видел впервые в жизни, но она и впрямь выглядела совершенно иначе, чем женщина, которую он помнил.

Вместо привычных джинсов с простой блузкой или свитером на ней был элегантный темно-синий деловой костюм и туфли на высоких каблуках. Длинные стройные ноги, как он неохотно вспомнил, когда-то произведшие на него неотразимое впечатление, были обтянуты тонкими чулками, а обычно распущенные волосы собраны в тугой узел. Однако, если она и стремилась таким образом приобрести неприступный вид, ей это не удавалось. Строгие костюм и прическа только подчеркивали ее красоту и чувственность.

— Это… это я и хотел сказать вам, милорд, — промямлил Уоткинс, тревожно ожидая реакции хозяина. — Мисс… миссис… хм… ваша жена приехала несколько часов назад. Я велел миссис Харви приготовить гостевую комнату в западном крыле; надеюсь, вы не возражаете?

Уилл хотел было напомнить старику, что Франческа ему больше не жена, но, видя смущение дворецкого, решил промолчать. Он обратился с вопросом к гостье:

— Может, соблаговолишь объяснить, что ты здесь делаешь? Не помню, чтобы я посылал тебе приглашение, да и время ты выбрала не самое удачное.

Лицо Франчески напряглось, как от удара, и Уилл почему-то почувствовал себя виноватым. «Какого черта она приехала? — подумал он. — Я ей ничего не должен. Если дело в деньгах, то это явно не по адресу».

— Прошу прощения, милорд. — Уоткинс был воспитан в старых традициях, не допускавших невежливости в отношении леди. Особенно если та когда-то жила в Аббатстве и делила с его хозяином постель. — Миссис Харви приготовила сандвичи, — он указал на комнату позади Уилла, — там и чай. Хм… миссис Квентин вечером не пьет кофе. Принести еще одну чашку?