В стране у Карибского моря - [91]

Но вдруг — что за диво? — я получаю из столицы с небывалой и необъяснимой быстротой газетную вырезку с краткой сопроводительной запиской. Читаю заголовок: «Пещерный дворец у Рио-Варунта», и подзаголовок: «Конец одной легенды».

Нет, мое сообщение не могло дойти так быстро… Значит, кто-то меня опередил? Или сразу же после меня на Рио-Варунта случайно побывала другая экспедиция? Но как я мог о ней ничего не знать? Я еще раз пробежал строчки сопроводительной записки. Ну, конечно же, там ни слова не говорилось о «моем» сообщении, там говорилось о «прилагаемом» сообщении. Я с любопытством стал его читать — и не мог подавить улыбку. Из газетного сообщения я теперь с полной достоверностью узнал, что не кто иной, как дон Мигель, представитель «Культурной миссии по Москитии», открыв ’ грандиозную сталактитовую пещеру, совершил научный подвиг, как того и требует «честь нации». Да, наш отважный следопыт не терял времени даром!

Небольшое послесловие. Я несколько изменил имя «героя». Дело в том, что дон, о котором идет речь, носил на поясе огромного размера пистолет, вероятно, носит его и сейчас. Теперь представим себе, что мне когда-нибудь снова придется попасть в Гондурас, веселая будет встреча! А по части стрельбы из пистолета я, признаться, не мастак, никогда не испытывал к ней интереса.

ДОИСТОРИЧЕСКИЕ ВРЕМЕНА

Брус, 28 сентября…

«Дорогой друг!

Давненько я Вам не писал. За это время я как будто немало обогатил свои знания об этой части света. Могу теперь утверждать, что неплохо изучил значительную часть гондурасской Москитии. Во всяком случае, знаю о ней теперь больше, чем мне удалось узнать из книг. Мне кажется, что я понял также, почему о ней так мало можно прочесть. Дело в том, что знакомство с Москитией связано с изрядными трудностями. Но я рад, что не дал ими себя запугать. Полагаю, что основные трудности для меня уже позади. Мне доставляет большое удовлетворение сознавать, что я обогатился новыми впечатлениями, причём сам пока что держусь неплохо. Но в чем же заключались эти трудности, хотите Вы знать.

Представьте себе: перед Вами расстилается широкая ровная саванна. Травы, кустарники, пальмы, группы сосен, целые рощицы. Речушка извивается по саванне, и надо всем — невиданно широкий небосвод. Ну что ж, скажете Вы, бродить по такому ландшафту — одно удовольствие. Но вдруг Вы замечаете, что некоторые участки, порой даже весьма обширные, немного отличаются по окраске — у них какой-то желтовато-красноватый оттенок. И Вы обнаруживаете, что именно в таких местах растут пальмы. Отправившись в путь, вы вскоре наталкиваетесь на такой участок. Вы можете даже не заметить, что он лежит чуть ниже окружающей местности на каких-нибудь полметра, иногда всего лишь на 10–20 сантиметров. Тем не менее Вы определяете, что это огромная затопленная травянистая впадина, и пальма — не какая-нибудь, а совершенно определенный болотный вид. Вот Вы и попали в суампу, как называют здесь эти болота, образованные за счет дождевой воды в местах с труднопроницаемым для воды подпочвенным слоем, Вода обычно неглубока, нога погружается в нее всего лишь по щиколотку — иногда, впрочем, и по колено, а дно не всегда состоит из лодо — вязкого ила, оно может быть песчаным с поверхности и довольно твердым. И все же, когда Вы шлепаете по воде среди беспорядочно разбросанных камышовых кочек, на каждый шаг приходится затрачивать вдвое или втрое больше силы, чем при ходьбе по ровной дороге. А когда Вы подольше проходите по болоту, то заметите, как болят от этого Ваши ноги.

Теперь мне остается лишь заверить Вас в том, что Саванны Москитии наполовину состоят из таких суампу. Далее позвольте проинформировать Вас о том, что в дополнение к повсеместно распространенной всевозможной мошкаре, включая малярийного комара, здесь присутствуют еще несметные стаи маленьких песчаных мух, а также отвратительные кусачие мухи — большущие вальмуки, черные, как смоль, вооруженные страшными клещами, и желтые зеленоглазые тримру. Добавьте к ним для компании еще колорадилий, крошечных клещей, которых здесь видимо-невидимо. И для Вашего полного приобщения к этой благодати следует еще сообщить, что селения, равно как и годные в пищу растения, встречаются здесь очень редко. Существенно также то обстоятельство, что здешние реки — их называют крике — отличаются не только красотой берегов и прозрачностью воды, но также и глубиной, мостов же я за все мои странствия не встретил ни одного. Теперь Вы в какой-то степени сами можете себе представить, какие неудобства приходится испытывать здесь путешественнику.

Bueno[31], как говорят в Гондурасе, я бродил в этом болотном краю ни много ни мало семь недель. Теперь это позади, и все неприятности, как обычно, начинают стираться в памяти. Но что никогда не потускнеет — ото ощущение большого события, каким стало для меня знакомство с Москитией. Долго, постепенно, столетие за столетием поднимается она со дна моря, заполняются наносами ее лагуны, высыхают болота, как это происходило когда-то в Голландии или Фрисландии, а в наше время, при помощи новой техники, происходит еще быстрее. Здесь техники не увидишь, жители Москитии о ней почти что и не слыхали. В значительной своей части они все еще живут, как жили их предки. Здесь я впервые воочию увидел, как близко могут порой соприкасаться в пространстве двадцатый век и доисторические времена. Сейчас я поясню это на одном примере.