В огне рождается сталь - [101]

— Вам кого? — спросил женский голос. Цинь Дэ-гуй объяснил.

— Она на танцах в зале!

— Попросите ее, пожалуйста, к телефону. Мне нужно с ней поговорить! — Цинь Дэ-гуй тяжело дышал. Ох, и не любил он эти танцы!.. А Сунь Юй-фэнь сейчас танцует, обнявшись с каким-нибудь парнем!

— Я слушаю, кто это? — неожиданно раздался в трубке изумленный голосок Сунь Юй-фэнь. — Слова ее произвели на Цинь Дэ-гуя магическое действие, на сердце сразу стало легко, и он радостно сообщил ей о том, что его выписали из больницы и поместили в дом отдыха.

— Ты очень быстро поправился, как хорошо!

Цинь Дэ-гуй услышал ее звонкий голос и, словно наяву, увидел, как ее лицо покрылось радостным румянцем. Сердце его было переполнено чувством, но нужных слов он не находил, хотя ему и очень хотелось подольше поговорить с ней. Он не придумал ничего лучшего, как спросить:

— Ты очень спешишь? — и тут же сам почувствовал неловкость, ведь это было не лучше того разговора, который он вел с ней в тот вечер, когда чуть было не сбил ее с ног.

— Куда спешить-то? У нас сегодня вечер! — рассмеялась девушка.

Цинь Дэ-гую стало даже несколько неловко от ее смеха, но, к счастью, в комнате он был один, и только причудливые тени деревьев, отбрасываемые на окна светом уличных фонарей, подслушивали его разговор.

— Мы здесь танцуем, — продолжала рассказывать Сунь Юй-фэнь, — пришло много гостей, может, и ты придешь?

— Я не умею танцевать.

— А ты будешь сидеть и смотреть.

Цинь Дэ-гую очень хотелось пойти, но, поколебавшись немного, он все же твердо ответил:

— Нет, я не пойду!

— В таком случае отдыхай.

— Я думаю… ты… — замялся снова покрасневший Цинь Дэ-гуй.

— Что ты говоришь?

— Завтра воскресенье, ты, наверное, будешь свободна?

— Конечно!

— Я давно уже не был в парке, пойдем туда?

— Пойдем, а в какое время?

— Часов в восемь утра!

— Ладно!

Цинь Дэ-гуй положил трубку. «Хорошо еще, что разговор шел по телефону, — облегченно подумал он, — а с глазу на глаз стыдно было бы пригласить!»

Дверь неожиданно открылась, и на пороге появилась молодая круглолицая девушка в белом халате. Улыбаясь, она остановилась и взглянула на него. Это была санитарка, в руках она держала небольшой красный блокнот и карандаш.

— Товарищ, прошу тебя, напиши мне что-нибудь на память, — попросила девушка. — Я знаю, что ты герой нашей промышленности, герой труда!

— Кто это тебе сказал? — спросил удивленный сталевар.

— Еще перед твоим приходом нам позвонили по телефону и сообщили об этом. Мы всегда знаем, кто у нас отдыхает.

Цинь Дэ-гуй взял у нее блокнот и карандаш и сел на диван.

— Что же мне написать? — произнес он и стал перелистывать блокнот. На первой же странице была сделана такая надпись: «Я не училась в средней школе, но должна приложить все силы, чтобы учиться, должна бороться, чтобы овладеть высотами культуры!» — и ниже стояла подпись: «Линь Цзюань».

— Это ты сама написала? — поинтересовался Цинь Дэ-гуй.

— Да! Напиши мне, пожалуйста, о сталеварах!

— А что именно? — Цинь Дэ-гуй явно был в затруднении.

Линь Цзюань, чувствуя, что он никак не может придумать, что написать, включила радиоприемник, и в комнате тихо зазвучала музыка, сразу разрядившая наступившее было неловкое молчание. Передавали народные песни. Дослушав их до конца, Цинь Дэ-гуй улыбнулся и быстро написал в блокноте:

«Мы должны стоять на любом посту:

Упорно учиться,

Закаляться, как сталь в огне,

Хорошо охранять отчизну

И бить алчных американских волков».

Ему хотелось написать в рифму, но не получилось. Он подал девушке блокнот и начал оправдываться:

— Ты знаешь, не писатель я…

Линь Цзюань прочла и похвалила:

— Очень, очень хорошо. Мне нравится… Я часто думаю, что должна закалить себя, чтобы поехать воевать в Корею. Мне хочется ухаживать за ранеными народными добровольцами…

— Ты правильно думаешь! — сказал он одобрительно. — А здесь тебе разве не нравится?

— Нет, почему же? Даже очень нравится: ведь я помогаю героям труда, отличникам производства… Иногда и мне самой хочется пойти работать на завод, больше всего мне хотелось бы быть машинистом крана — он так легко, одним движением руки, передвигает стотонный ковш с металлом, — ее нежное лицо стало одухотворенным.

— Ты бывала у нас на заводе?

— Нет, я была на сталеплавильном заводе Аньшаньского металлургического комбината. Ох, и большой же это завод!

По радио начали передавать последние известия. Диктор сообщил, что Народная армия Вьетнама заняла опорный пункт французских войск, уничтожив при этом более ста солдат противника. Девушка поднялась с места и выключила приемник. Но Цинь Дэ-гуй попросил ее включить снова.

— Почему тебя так интересуют сообщения из Вьетнама? — удивилась Линь Цзюань. — Ведь он очень далеко от нас, я никогда не обращаю внимания на известия оттуда. Вот сообщения из Кореи я люблю слушать.

— Мы — рабочие нового Китая, и забывать об этом нельзя. Нас должны интересовать все важнейшие события, происходящие в мире! Вьетнамцы — наши родные братья, как и корейцы.

— Ты прав, — согласилась с ним покрасневшая Линь Цзюань. — Напиши мне это, — и она снова протянула сталевару блокнот и карандаш.

Подумав, Цинь Дэ-гуй написал в блокнот слова, услышанные однажды от секретаря парткома: