В кромешной тьме - [3]

Неожиданно я нащупал свой маленький ножичек, потерянный еще в первый миг схватки. Я крепко сжал его в пальцах и, почти не глядя, всадил прямо в один из горящих неземным огнем глаз. Во все стороны брызнула кровь, смешанная с вонючей жидкостью. Зверь бешено взревел, задрав голову к потолку, скрытому во тьме. Он умирал, и от его страшного безумного крика у меня в голове помутилось, и я вновь потерял сознание. Последнее, что еще всплыло на тот миг у меня в мозгу, была мысль: «Пригодился все-таки ножичек…»

Когда я очнулся, то сначала даже не понял, что вновь вернулся к реальности, покинув миры грез и пустоты, такая темень царила вокруг. Тьма мира грез ничем не отличалась от мрака старой пещеры. В голове шумело, что-то громко пульсировало, отдаваясь с силой у меня в висках. Я осторожно приподнялся, схватившись рукой за голову. Боль вонзалась в мозг раскаленной стрелой, затылок горел адским огнем. Раненая нога нестерпимо саднила; ощупав ее, я пришел к выводу, что она пострадала меньше, чем можно было подумать. Раны покрылись хрупкой корочкой крови, появилась небольшая припухлость, но в остальном все было в порядке. Оторвав от рубахи рукав, я все же перебинтовал как смог в темноте ногу, сильно стянув ее, предупреждая новое кровотечение. Умирать от потери крови — да и вообще умирать — что-то уж больно не хотелось.

Немного придя в себя, я вспомнил и о чудовище, диком звере, что напал на меня. Что с ним, вдруг он еще жив? Я испуганно вжался в камень, инстинктивно вслушиваясь в царящую здесь тишину. Вокруг было тихо, не слышно ни единого звука, кроме моего сдавленного хрипящего дыхания.

«Значит, все позади, — решил я, облегченно вздохнув. — Либо это существо мертво, либо уползло в свое логово, зализывать раны».

Так как слишком долго находится здесь мне было совсем не резон, я очень медленно поднялся на ноги, прижимаясь к стене спиной. И, крепко сжав зубы от острой боли, двинулся вперед к выходу из тупика едва не ставшего моим последним пристанищем.

Почти сразу же я наткнулся на уже окоченевший труп, едва не свалившись вновь на землю. Тяжело дыша, рваным рукавом грязной рубахи стирая со лба едкий пот, я присел рядом с ним и дрожащими руками осторожно ощупал его. Это был огромный зверь, телом своим больше похожий на собаку, заросшею густой свалявшейся шерстью, но я был не очень уверен в этом. Длинная острая морда крепилась к толстой почти бычьей шее, кожа висела складками и была вся покрыта какими-то разрезами и язвами. Липкая слизь стекала из расквашенного носа, смешанная с еще более густой кровью. Ушей как я не искал, так и не смог обнаружить. Вся передняя часть морды представляла собой кровавое месиво — кожа превратилась в лохмотья, челюсть сломана, из десен торчат осколки клыков.

Перевалив через начинавший уже вонять труп, я продолжил свой путь. Мне было не по себе, оставаясь в этих темных залах, скитаться, зная, что совсем недалеко это существо, даже пусть оно уже и мертво. «Интересно, — думал я, свернув в новый коридор, идущий все дальше во мрак, ведя рукой по стене, чтобы не пропустить еще какой-нибудь проход. — Кто же это был? Дикий подземный зверь, долгие годы обитающий здесь или какое-то другое бедное животное, случайно забредшее в эти пещеры, да так на век и оставшееся здесь». Я не знал ответа на этот вопрос.

И вдруг мои размышления прервал сдавленный заглушенный толщей камней хрипящий крик: «Помогите мне, о, кто-нибудь, помогите! Воды, прошу, дайте воды!»

Я замер на месте пораженный услышанным. Человек. Где-то здесь есть еще кто-то, или это лишь мираж измученного воспаленного сознания. Я вслушался в темноту и вновь услышал: «Воды! О, небо, дайте мне воды!». Нет, это не мираж. Не смотря на жуткую боль в разорванной ноге, я устремился на голос все так же продолжавший просить воды.

«Но откуда он здесь, — задавался я себе вопросом, но тут же сам себя одернул. — А ты сам-то откуда здесь, а?»

Зайдя за поворот, я внезапно остановился и сразу же отпрянул назад, присев у стены, а затем вновь выглянул в зал. Здесь сквозь толщу природного камня в пещеру прорывался дневной свет, сочась из мелких трещин на потолке, разгоняя непроницаемый мрак. На полу в неестественной позе лежал старый очень изможденный человек, уткнувшись носом в камень. Черные густые волосы с проседью спадали ему на лицо. Одет он был в какие-то древние лохмотья, покрытые толстым слоем ссохшейся грязи и чего-то еще отдаленно напоминающего зеленоватый гной.

Заслышав мои шаги, он с трудом оторвал голову от холодного пола и взглянул на меня большими, добрыми и, как мне показалось, немного печальными глазами, в которых я различил первые всплески смерти. Он протянул ко мне худую скрюченную руку и прошептал: «Воды, воды…»

Но, где ее тут взять. Сколько брожу я здесь, а так еще и не натыкался не то что бы на подземное озеро, а даже на самую крохотную лужицу, пусть хоть и с гниющей водой. В эти мгновения я не думал даже о том кто он, сколько уже пробыл здесь. Сейчас главное помочь ему, спасти от неминуемой смерти, а после можно и отдохнуть, тогда и возникнут все вопросы. И тут же словно по волшебству я невдалеке различил мерное успокаивающее капанье водяных капель. Где-то рядом была вода. И я ее добуду, чего бы это мне ни стоило. Я взглянул на нежданного спутника, улыбнулся ему, успокаивая, и произнес: