Турецко-русская война 1710–1713 гг. - [35]
Русский фельдмаршал торжественно встречал его за лагерем, «полки все стояли в параде с распущенными знамёны и честь была ему с барабанным боем». После обсуждения военных дел Кантемир в шатре Шереметева, «пив водку, кушали» вместе с русскими генералами. Свита князя была одарена «собольими и другими товары, которые взяты из Сибирского приказу». Князь показал Шереметеву своих ликовавших верховых, вооружённых в основном, луками и короткими пиками. На дачу «новозатяжным» 5000 молдаванам Шереметев выделил 30 750 рублей. Он же писал, что запасов Молдавского княжества на 30-тысячную армию хватит на один месяц.
Узнав о переходе противника через Дунай, фельдмаршал, пройдя от Брацлава 200 км, 8 июня собрал военный совет, который постановил переправиться на западный берег Прута, и повернуть к Яссам, то есть уйти от столкновения с османской армией, которая должна была двигаться вдоль восточного берега Прута.
Совет учитывал, что «по обе стороны Дуная» собралось около 60 тысяч турок и 20 тысяч татар, что провианта нехватает, что вдали от своих «краёв» блокада врагом приведёт войско к «худому состоянию». Вот причины, по которым совет Шереметева «рассудил за благо» маршировать к Дунаю, прикрыв себя рекой Прут. Действия переводились в оборонительные: из-за Прута можно будет «с неприятелем дефензиво поступать», высылая через понтонный мост против врага «знатные партии»[325]. Указывались и плюсы такого решения: можно овладеть хлебом в придунайских «без фортеции стоящих» городах, отрезать Валахию от неприятеля и привлечь её «частию чрез принуждение» на русскую сторону[326].
Беспокойство русских о том, что бояре переметнутся к туркам, в связи с тем, что царь «учинил господаря наследником» (наследственным молдавским самодержцем)[327], Кантемир снял: «хотя у него с ними [боярами] и есть противность, однако ж на них надёжен, что они николи к турецкой стороне не будут, разве некоторые немногие, кои на низу Прута живут»[328].
Господарь обещал к 15 июню собрать 10 тысяч молдаван, «а ежели кто не прибудет, к вышеписанному числу до наших войск, причтён будет за изменника». Обещалось доставить 15 000 баранов и 4000 волов (в значительной мере принадлежавших сбежавшим туркам). Но хлеба и на три дня собрать нельзя — говорил князь, в Молдавии был недород[329].
9 июня фельдмаршал, генералы и Кантемир снова устроили смотр всем полкам. 12 июня Кантемир сообщал, что ещё до прихода русских в Яссы около 40 тысяч турок перешло на левый берег Дуная и там сооружается крепостца с пушками. Буджакских татар соберётся до 30 тысяч, а «турки и татары в великом страхе»[330]. 20 тысяч буджакских татар в июне 1711 г. оттянулось к Дунаю.
Уклонение Шереметева с прямого пути к Дунаю и мешкота при сборе провианта вызвали гнев царя, который пригрозил пустить фельдмаршала «на съедение солдатам»: «[Днестр]… вы перешли 30 числа, и тако десять дней потеряно; к тому ж на Ясы — криво. I ежели б по указу учинили, то б, конечно, преже турков к Дунаю были… А ныне старые ваши песни в одговорках, на которое дело я больше не знаю, какие указы посылать, понеже обо всём уже довольной указ дан, в чем можете ответ дать… когда солдат приведем, а у вас не будет что им есть, то вас оным в снедь дадим»[331].
Однако через 6 дней решающий совет основной армии 14 июня у Днестра в районе Сорок оставил в силе действия Шереметева, хотя и вызвал резкие разногласия. Этот совет стал первым решающим в Дунайском походе. В палатке генерала Я. В. Брюса зачитали обращение Кантемира, просившего всю русскую армию спешить к его столице. Генералы-иноземцы д’Энсберг, фон дер Остен, В. Беркгольц и другие советовали сменить войну на оборонительную — отдохнуть от изнуряющих переходов за водной преградой Днестра и опереться на гарнизоны трёх крепостей — Могилёва-Подольского, Сорок и (пока не захваченных) Бендер. На безводных и безлюдных степях между Днестром и Прутом нет ни воды, ни хлеба и следует дождаться провианта, который сплавят из Подолии по Днестру[332]. От недостатка провианта армия может в короткий срок погибнуть, а для создания полных складов продовольствия нужно более полугода. Противник же, после перехода Прута ослабнет, потеряет лошадей и не сможет взять крепости, защищаемые «исправным войском». Строить мосты и переходить Днестр под угрозой русского нападения турки не осмелятся. Оборона на Днестре прикроет и коронные земли Польши.
Л. Н. Алларт указал, что катастрофа Карла XII на Украине должна стать уроком: тогда король был обманут Мазепой, а нынешнее положение русских схоже со шведским. Кантемир, несмотря на стремление быть вместе с Россией, может ввести в заблуждение, как и Брынковяну, а его молдаване, которые привыкли служить в османском войске, могут и не быть одного с ним мнения[333].
Идея встретить противника на Днестре была разумной. Царь понимал, что «попал на место пустое и бескормное и далече от тех мест, откуда бы мог иметь себе помочь… [и] сие-то самое приводило его в болшее смущение»[334]. Но Пётр I продолжал считать, что главное — это выигрыш времени и пространства. Сочувствуя единоверцам, он надеялся на успех:
Предлагаемая работа — это живые зарисовки непосредственного свидетеля бурных и скоротечных кровавых событий и процессов, происходивших в Ираке в период оккупации в 2004—2005 гг. Несмотря на то, что российское посольство находилось в весьма непривычных, некомфортных с точки зрения дипломатии, условиях, оно продолжало функционировать, как отлаженный механизм, а его сотрудники добросовестно выполняли свои обязанности.
Книга доктора исторических наук К.А. Аверьянова посвящена одному из самых интересных и загадочных вопросов русской истории XIV в., породившему немало споров среди историков, — проблеме так называемых «купель Ивана Калиты», в результате которых к Московскому княжеству были присоединены несколько обширных северных земель с центрами в Галиче, Угличе и Белоозере. Именно эти города великий князь Дмитрий Донской в своем завещании 1389 г. именует «куплями деда своего». Подробно анализируются взгляды предшествующих исследователей на суть вопроса, детально рассматриваются указания летописных, актовых и иных первоисточников по этой теме.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.
Из борьбы с испанским владычеством Голландия вышла одной из величайших в мире морских империй. За несколько лет страна обрела контроль над огромными территориями: от Индонезии до Западной Индии, от Южной Африки до Южной Америки. Чарлз Боксер, профессор Йельского университета, автор целого ряда исторических трудов, представляет Голландию XVI–XVIII вв. Объясняя причины стремительного восхождения столь маленькой страны к могуществу, Боксер обращает внимание на то, как и почему происходит бурное развитие промышленности, морской торговли, сельскохозяйственное изобилие и культурный расцвет страны.
Работа видного историка советника РАН академика РАО С. О. Шмидта содержит сведения о возникновении, развитии, распространении и критике так называемой «новой хронологии» истории Древнего мира и Средневековья академика А. Т. Фоменко и его единомышленников. Подробно характеризуется историография последних десятилетий. Предпринята попытка выяснения интереса и даже доверия к такой наукообразной фальсификации. Все это рассматривается в контексте изучения современного общественного исторического сознания и тенденций развития науковедения.
Предлагаемая книга впервые в отечественной историографии подробно освещает историю Германии на одном из самых драматичных отрезков ее истории: от Аугсбургского религиозного мира до конца Тридцатилетней войны. Используя огромный фонд источников, автор создает масштабную панораму исторической эпохи. В центре внимания оказываются яркие представители отдельных сословий: императоры, имперские духовные и светские князья, низшее дворянство, горожане и крестьянство. Дается глубокий анализ формирования и развития сословного общества Германии под воздействием всеобъемлющих процессов конфессионализации, когда в условиях становления новых протестантских вероисповеданий, лютеранства и кальвинизма, укрепления обновленной католической церкви светская половина общества перестраивала свой привычный уклад жизни, одновременно влияя и на новые церковные институты. Книга адресована специалистам и всем любителям немецкой и всеобщей истории и может служить пособием для студентов, избравших своей специальностью историю Германии и Европы.