Турецко-русская война 1710–1713 гг. - [22]

С ханом начали поход его сын калга Мехмет Герай и три брата, а также его племянник Ислам Герай. Войска Селим Герая с Кубани собирались пройти на север между Азовом и Новосергиевской крепостью и после облав на рабов соединится с ханом[183].

В январе 1711 г. Карл XII для отвоевания польского плацдарма, объявил войну «узурпатору» Августу II. В манифесте к полякам он обвинял короля-саксонца в разрыве Альтранштадского договора 1706 г., грабежах в Польше и заявлял, что вместе с «Оттоманским императором и великим ханом татарским» защитит польские свободы[184]. В универсалах для запорожцев Карл XII восхвалял гетмана Ф. Орлика, турок и татар, которые сохранят вольность Украины от «московского ига»[185]. К Харькову отправился хан, а к Белой Церкви и Киеву — Мехмет Герай[186]. 1 января 1711 г. полякам и казакам было велено из Ясс идти к Сорóкам и хоть они пострадали от морозов, но по пути вместе с ногайцами разоряли местность.

Операцию крымцев целесообразно, забегая вперед, осветить вплоть до апреля 1711 г. Посылая буджакских ногайцев на юго-восточные земли Польской Короны, турки не считали это войной против Речи Посполитой — ведь почти половина «польской» Правобережной Украины была под военным контролем России. Главной целью набега было опустошить местность перед Русской армией. Нападавшим предписывалось забирать скот, провиант и фураж, но «не рубить и не брать в полон» жителей Правобережья[187].

В то время за «пустой и разорённой» молдавской границей прикрывая Подолию, наблюдал генерал-лейтенант М. М. Голицын. Под его командой были 8 драгунских полков генерал-майора А. Г. Волконского и два пехотных генерал-майора И. Видмана, а также казаки и молдавские гусары. От агентов, возвращавшихся из Молдавии и Бендер, М. М. Голицын в декабре 1710 г. в галицийском Ярославе получал ложные вести о турецких планах. Уверенности в казачьих полках Правобережья у него не было («черкасы нам небезопасны») и он просил усилить его корпусом, который собирался в Померанию, и русской пехотой из Великого княжества Литовского. Голицын держался мнения, что не надо вторгаться в Молдавию, провоцируя турок на её занятие. 29 января 1711 г. от «корреспондентов и шпигов» из Молдавии и Валахии он получил сведения, что «на Немиров и на пасы наши будет выправляться сими числы» партия, хан и Орлик «как станут реки», пойдут на Украину. Турки же до весны «фундаментально» к войне не готовы и станут «изнурять» русских только партиями[188].

Воевать с Речью Посполитой и Августом II Саксонским и Польским Порта не собиралась[189]. Но гвардейский командир, под влиянием поляков, ошибочно предположил, что следует прикрывать не киевское, а более уязвимое «польское» направление, так как через «факции» поляков османы могут захватить плохо укреплённый Каменец-Подольский с гарнизоном всего в 1200 человек («а где Каменец будет, там и поляки»). Голицын считал, что противник двумя дивизиями начнёт наступать на полки Волконского и Видмана, прикрывающие Подолию, третьей дивизией — на 50 хоронгвей Коронного войска, стоящих «на пасах» к югу от Каменца-Подольского и, наконец, ещё две дивизии пойдут на Правобережную Украину, чтобы скрыть место, где будет прорываться шведский король[190]. Ошибочным было предположение, что зимние нападения «татарских партий» на русские границы, будут иметь цель, «чтоб нас ис Полши отманить, а им бы, турком, теми числы короля шведцкого отпровадить в Каменец-Подольской, и ежели мы ис Польши выйдем, то можем и поляков от своей стороны отлучить»[191].

В остальном его действия были правильными. Он распорядился быть войскам «во всякой осторожности и к походу готовыми», просил прислать к нему пехотные Ингерманландский и Астраханский полки, «которые имеют быть на конех» и, в добавку к полякам, ввести русские гарнизоны в Каменец-Подольский и в крепость «Окоп Св. Троицы», расположенную при впадении реки Збручь в Днестр[192]. Русские полки от Орши и Новогрудка Голицын предлагал переместить на Волынь, а корпус, назначенный для похода в Померанию, сместить в Мазовецкое воеводство, «чтоб во время неприятелских оборотов могли заступить путь от нашей границы». Он же советовал заранее заполнить продовольственные склады «для прибудущих войск», хотя это было бы и «не без злобы» для поляков[193].

Выбитые Полтавской битвой в Молдавию осколки шведов, поляков и запорожцев были ничтожны, но война Османской империи и Крымского ханства с Россией дала им надежду вернуть потерянное. В январе 4000 татар появилось у Умани. Разведку вели польские кавалеристы и татары-липки (потомки «литовских» татар, ушедших из Речи Посполитой к туркам). На положении «инструкторов» были 30 шведских офицеров с генерал-майором Г. Цюлихом, а также несколько драбантов и офицеров шведской гвардии. Карл XII поначалу заверял хана, что последует за татарским войском[194], но, видя слабость конгломерата, он не счёл возможным возглавить его и ограничился проводами «великого коронного гетмана» Ю. Потоцкого на несколько километров.

В феврале поднялась основная сила — почти вся Буджакская и Белгородская орда, вооружённая копьями, саблями и луками. 11 февраля к ней из-под Бендер присоединился Ю. Потоцкий с тремя тысячами «ляхов», пятью пушками и гетман Ф. Орлик «обоих сторон Днепра в войсках Запорожских» с четырьмя тысячами конных и пеших запорожцев. Начатый в начале февраля рейд Мехмет Герая на правобережные «казацкие земли» предварялся универсалом, в котором писалось, что его отец, подняв все силы против «врагов свободы», доверил ему освобождать буджакцами и ногайцами от «нестерпимого ига московитов» угнетённую Польшу, отважных запорожских и малороссийских казаков. Всем, кто объявит себя за «cветлейшего» короля Станислава I и присоединится к «фельдмаршалу Польского королевства» Ю. Потоцкому и пану гетману Войска Запорожского и Малой России Ф. Орлику, будет оказана защита и помощь; кто воспротивится, будет сочтён за предателей Отчизны и истреблён. Правое дело завершится победой, тем более, что «всемогущественный король» шведский не сложит оружия, пока не освободит своих союзников от рабства короля Августа II и царя Московского