Три капли крови - [3]
— Они умерли? — выгнувшись на его коленях, я пыталась разглядеть, дышат пернатые или нет. Очень надеялась, что живы. Мне хотелось видеть вместе всех троих — наверняка это был их малыш. Мне хотелось хорошего конца, а от картины так и веяло холодом.
— Едва-едва, — неслышно доложил папа, — оставалось меньше суток, но Пташка успела.
Изумрудное пятно мелькнуло в воздухе — раз, и появилось здесь! Опрометью кинулось к двум коченеющим тельцам, широко раскрыв свои карие глаза-бусинки, — из них вот-вот покатятся слезы!
С замиранием сердца я следила за этой картиной. Забыла, как дышать, растворившись в ней.
— Пташка увидела, что если она не поможет, все будут обречены. Смерть Птицы равнялась смерти более дорогого Пташке существа. И разом, ничуть не пожалев, та скинула все три пера. Она открыла для себя, Изабелла, что самая большая драгоценность на свете — это любовь. И ради нее ничего не жалко. Даже жизни.
Вслед за перстнем, проскользнувшим влево, Изумрудная действительно потеряла все ярко-красное оперение, рассыпав его на ледяную чернуху и розового птенчика. Обрекла себя на верную гибель, потому как следом за ее действиями, почти сразу, подул ледяной ветер. Гортанно простонав, вздрогнув, Пташка растворилась в пространстве. Погибла.
А вместе с тем, как пропала она, испарился и синий туман. Пламя, медленно пробравшись через него, вернуло себе прежние позиции в камине. Снова оранжевым огоньком подрагивало на поленьях. Будто ничего и не было.
— Конец, Белла, — объявил отец, вместе со мной поднимаясь с кресла. Теперь его глаза были как прежде, живые, светлые. Теперь и голос тот же… он вернулся!
— Пташкой была мама… — тихонько сказала я, опустив голову. Несложно было провести параллель между всей этой историей. Пташка — мама, Птица — папа, а птенец — я. Он обещал рассказать мне, что случилось с мамочкой, почему она не здесь. Обещал, когда подросту… и поведал тайну. Раскрыл ее на день рождения.
Отец нежно улыбнулся мне, потрепав по волосам. Обрадовался, что я поняла.
— Да, любимая. Мама. Ты была для нее дороже всего на свете.
— Но все птички сейчас счастливы, — выгнав из голоса грусть, я с нежностью поглядела на папу. На сей раз не встретив сопротивления погладила его по щеке. — И мама тоже. Да?
— Да, — серьезно кивнул он, — потому что есть те, Белла, за кого не жалко отдать даже жизни. За улыбку которых можно все отдать…
И поцеловав меня — сильно-сильно, как люблю, — в лоб. Обнял по-настоящему и, не глядя на холод от своих рук, обогрел. Спрятал от страхов:
— С днем рождения, моя Пташка.
Под моими ногами, по трассе, то туда, то сюда снуют сотни машин. Все с зажженными фарами, все с невероятной скоростью и все, все без исключения, ярких цветов — возможно, это из-за специфического освещения моста, я не знаю. Просто если зеленый, то ярко-зеленый, насыщенно-изумрудный, если красный, то до такой степени рубиновый, что разгорается в пламя на глазах, а если желтый, то меркнут все фонари — выходит из-за горизонта полуденное солнце.
Я стою под проливным дождем, не считая нужным ни то, что отступить назад, под навес, но и даже прикрыться хоть чем-нибудь.
Стою, упершись на хлипкие перила и глядя на то, как бурлит внизу жизнь. Расстояние от земли до пешеходного перехода как минимум метров пятнадцать. Лететь будет весело и долго, а шансов истратить попытку напрасно: по нулям. Мой вариант.
Самое интересное, что единственное, о чем я переживаю, это о скользком ограждении. На каблуках проблематично на него влезть, а мочить колготы не хочется. И ни одной мысли о бренной жизни — ни намеком.
Я сверяюсь с часами, которые зачем-то надела, и подмечаю время: двадцать три сорок пять. Почти полночь, совсем скоро возьмет начало новый день. И какое счастье, боже, какое счастье, что меня в нем не будет!
Впервые за эти месяцы мне хочется танцевать. И петь. И кричать о своем счастье во весь голос, потому что большей свободы не чувствовала никогда прежде. Даже как-то непривычно…
…Не знаю, почему у меня ничего не сложилось. Выросшая в семье хороших людей, имевшая хороших друзей, встретившая человека, с которым готова была провести жизнь… все было как надо, по накатанной. И тот визит к гинекологу, бывший простой формальностью, не более чем для справки о состоянии здоровья, принес весть о беременности… я была счастливой. Счастливой от того спокойствия, размеренности, что была в моей жизни, и уверенности в завтрашнем дне. К тому же, надевая золотое колечко на безымянный палец, эту уверенность обещал мне Карлайл. Он был всего на пять лет старше, но уже имел все основания подобное обещать: твердо стоял на ногах, вращался в определенных кругах и вообще человеком был достойным. Без гнильцы, без излишней надменности. С таким не страшно и под воду…
Но что-то не заладилось у нас. Может, я вела себя вопреки его ожиданиям, вынашивая ребенка, а может, просто перестала привлекать — такое, говорят, бывает, — но ласка с нежностью испарились, заботливость канула в лету, а все данные обещания позабылись как-то сами собой — вместе с золотым колечком, что он регулярно стал оставлять внутри прикроватной тумбы, отправляясь «на прогулку».
Сочельник, восемь часов вечера, загородная трасса, страшная пурга и собачий холод. Эдвард Каллен лениво смотрит на снежные пейзажи за окном, раздумывая над тем, как оттянуть возвращение домой еще хотя бы на час… что случится, если на забытом Богом елочном базаре он захочет приобрести колючую зеленую красавицу?
Для каждого из них молчание — это приговор. Нож, пущенный в спину верной супругой, заставил Эдварда окружить своего самого дорогого человека маниакальной заботой. Невзначай брошенное обещание никогда не возвращаться домой, привело Беллу в логово маньяка. Любовь Джерома к матери обернулась трагедией… Смогут ли эти трое помочь друг другу справиться с прошлым?.. Обложки и трейлеры здесь — http://vk.com/topic-42838406_30924555.
Встретившись однажды посредине моста,Над отражением звезд в прозрачной луже,Они расстаться не посмеют никогда:Устало сердце прятаться от зимней стужи,Устала память закрывать на все глаза.
Маленькие истории Уникального и Медвежонка, чьи судьбы так неразрывно связаны с Грецией, в свое первое американское Рождество. Дома.Приквел «РУССКОЙ».
«Если риск мне всласть, дашь ли мне упасть?» У Беллы порок сердца, несовместимый с деторождением… но сделает ли она аборт, зная, на какой шаг ради нее пошел муж?
Поистине ледяной китобой Сигмундур однажды спасает на корабельной базе странную девушку с не менее странным именем. Причудливой волею судьбы им приходится делить его лачугу в одну из самых суровых весен в истории Гренландии. А все ли ледники тают?..
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.