Треск Цепей III: Расправив крылья - [45]

Зато с памятью всё было прекрасно.

Я помнил, что где-то здесь, в противоположном от берега реки краю рощи, я видел механизм-подъёмник.

Старая конструкция несмотря на годы бездействия выглядела вполне сносно. Дерево не рассохлось и не было пропитано влагой несмотря на близость реки. К своему удивлению, именно здесь я обнаружил свои вещи. Хотя где им ещё быть? В рощу можно было добраться или по берегу реки или сверху.

Королева мать всё предусмотрела.

За спиной раздался вой. Знакомый и не сулящий ничего хорошего, этот вой заставил мою кожу покрыться мурашками. Некротические псы, слуги упырей — были рядом.

Обнаружив рычаг подъёмника, я навалился на него всем своим весом и застонал, чувствуя, как от напряжения вздуваются мышцы. В какой-то миг я решил, что сдвинуть застоявшийся рычаг не хватит сил, по рукам гуляла дрожь, а проклятый деревяный штырь продолжал занимать своё положение.

Расслышав невнятный шум, не переставая тянуть, я глянул в строну рощи и холодок страха загулял по моей обнажённой спине. Кто-то двигался в чаще, нёсся сквозь неё в моём направлении ломая и шатая грибы.

Раздавшийся скрежет стал полной неожиданностью. Рычаг поддался. Поскользнувшись, я выпустил его из рук и шлёпнулся на задницу. Платформа дёрнулась и стала медленно подниматься ввысь. С потолка пещеры посыпался песок и камни, где-то там, над моей головой, работала система противовесов…

Не раздумывая, я бросился к сложенным вещам и натянув штаны, засунул ноги в сапоги. Яркая вспышка, похожая на взрыв, заставила меня бросить взгляд вниз, и я увидел десяток горящих фигур что разбегались прочь от маленькой, светящейся феи.

Королева — продолжала сражаться.

До меня доносились хлопки, вой и треск. Утробный рык, приглушённый писк Эй’ри и гудение пламени. Роща полыхала, а по пещере метались тени. Но хищные хозяева крепости уже почуяли меня и взяли след…

Сначала из рощи выбрались чёрные псы, уткнувшись в тупик под платформой и осознав, что меня не достать, завыли. Призывая слуг Маратис, упырей и упырих, что спали в фамильном склепе до моего прихода.

И конечно же, те явились.

Стена пещеры надёжное препятствие, но как оказалось — не непреодолимое. Выскочившие из грибных зарослей серые тени взмахнули перепончатыми лапами-крыльями и мигом оказались на наклонной поверхности уходящей к бугристому потолку стены. Чёрные когти заскрежетали по камню, и погоня двинулась за мной. Я видел во тьме горящие точки их глаз и понимал, что платформа не успеет унести меня наверх прежде, чем закипит стычка.

Четверо впереди, ещё двое позади. Шесть тварей, карабкающихся по стене с хорошей скоростью. Ещё один… нет, вышедший из зарослей не походил на преследующих меня монстров. Навалившись грудью на деревянный борт, я во все глаза смотрел на знакомый топор в руках молчуна, одного из слуг мастера боли. Этот мерзавец каким-то образом выжил и мало того! Сумел договориться с уродливыми тварями!

Я думал, что удивляться уже нечему, но то, что он сделал в следующие секунды заставило меня отступить и найти взглядом лежащий среди вещей клинок.

Рус просто и обыденно пошёл вперёд чтобы без всякого напряжения вступить на стену и пойти по ней вверх. Его плащ болтался за ним покрывалом, но тело, нарушая физические законы — шагало себе и шагало, удерживая в руках топор, что мог посоперничать по силе с Легионом.

На какую-то секунду я заметался, замешкался, не видя путей к спасению. В нейронной сети почти не осталось энергии. А одно, может быть два заклинания, не спасут меня от кровожадных выродков.

Понимая, что паникую, я неожиданно вспомнил…

Встал над мечом расставив ноги и постепенно успокаиваясь, проговорил:

— Идущий, будет терпелив и бесстрашен, слеп и глух, холоден и окружён клетью своего разума.

Раньше я бы повторял выученную у Арка молитву вновь и вновь пока не добился бы нужного эффекта. Но долгое пребывание во власти тьмы научило меня ценить эмоции. Повторив молитву единожды, я успокоился, а большего мне и не нужно.

Рукоять легиона коснулась моей ладони и вызвала мерзкие ощущения. С тем же успехом я мог взять в руку чёрного, мохнатого паука или извивающуюся сколопендру. Тёмный артефакт узнал меня, но не был в восторге. Я чувствовал его голод и презрение. Чувствовал, что в моём очищении он видит лишь слабость.

— А-а-а-а!!!

Сжав свободную руку в кулак, я вопил, кричал на клинок как мог кричать лишь в лицо врагу, сойдясь с ним в смертельном поединке. Сила из нейронной сети рванулась по моей руке вздувая жилы и вены, брызнула кровью из носа, сверкнула в глазах, и едва не сломала меня, когда клинок воспротивился хлынувшей в него энергии.

— А-а-р-р-р!!!

Мой безумный крик сменился рычанием, но я сумел снести плотину сопротивления проклятого предмета. Сила побежала по клинку меняя его рисунок, как когда-то меняла в подгорной твердыне под Одиноким клыком.

Сцены насилия и демоны, что выплясывали на лезвии, поплыли и исчезли, оставляя за собой лишь пустоту. Чёрный пепел и дым струились вниз и впитывались в доски подъёмника, а взамен кривым, кособоким рунам, вещающим «имя нам — Легион!» из омута раскалённого добела металла постепенно всплывала знакомая надпись…