Трактат Сатаны. История Дьявола, рассказанная им самим - [151]

Естественно, я задавал себе вопрос, нет ли какой-то доли моей собственной вины в том, что я поселил среди людей смятение и дух соревнования и что доза хаоса была при этом настолько велика, что затронула и власть. Я отнюдь не исключаю, что я тогда действительно действовал в неком порыве и не до конца просчитал возможное воздействие на культуру и общество, тем более что мой алгоритм подчас несвободен от элемента неопределенности и ненадежности. Однако я подозреваю, что скорее какая-то доля вины за эти процессы лежит также на Боге-Отце, Сыне и Духе Святом, ведь именно в Их интересах было помешать нормальному развитию этого мира с тем, чтобы он всегда представлялся юдолью печали и страданий, и чтобы люди видели в этом еще одну причину бежать этого мира; поэтому я могу только предполагать, что Они способствовали разжиганию споров между людьми о том, кто может правильно интерпретировать таинственные речи и действия Господа Иисуса.

Во всяком случае, властители поддались такому воздействию и всласть воспользовались этим спором, преследуя свои собственные интересы, что, конечно, было не очень разумно. Нигде и никогда нельзя дискутировать о власти, тем более с помощью религиозных аргументов, так как каждый тут же пожелает влезть в дискуссию со своим словом. Только поймите меня правильно, вполне естественно, что власть в первую очередь для того и существует, чтобы приобрести ее в собственных интересах (почему же иначе затрачивается столько усилий, чтобы бы пробиться во власть?), но тогда от вечного спора людей о том, кто есть Бог, а кто нет, и по каким признакам можно распознать Бога, если вдруг встретишься с Ним, и как с Ним при этом держаться, который все равно никогда не будет разрешен, так как большинство людей не могут отличить Бога от Дьявола, надо по возможности держаться подальше, ибо власть, участвуя в нем, может только потерять и ничего не выгадать.

Меня часто спрашивали, как я представляю себе идеальное государство, и я всегда давал один и тот же ответ, однако люди редко прислушивались к мои словам, поэтому хочу повторить свой ответ еще раз. Сначала я старался подчеркнуть, что идеальное государство[213] существовать не может, по крайней мере, среди людей, ибо идеал у Бога, но Он его не показывает. Казалось бы, не трудно создать идеальное государство для двух людей, даже если они разного пола, но и этого люди до сих пор не создали.

В этом, моем мире не может быть идеального государства, ибо он, мой мир, нуждается в совершенствовании, и мы давно бы ушли вперед, если бы люди более активно участвовали в этом процессе. Вот если принять такую оговорку (а я бы очень просил об этом), тогда я могу при таких условиях вполне представить себе хорошее государство, причем его конструкция и организация будут исходить исключительно из способностей и потребностей людей, которые я дотошно изучил за все эти годы. И поскольку речь идет о людях, ибо ничего другого в настоящее время нет под рукой, то хорошее государство уподобилось бы дому для умалишенных[214], в котором людей хотя и запирают, но заботятся о них как можно лучше.

Собственно, я выдвигаю следующий тезис: дозволь людям делать то, что им хочется, и при этом возникнет такое безобразие, что нужно будет защищать от него их самих и, конечно, окружающую среду, установив строгие правила и силой препятствуя им эти правила нарушать. Чем люди будут заниматься в остальном, особого интереса не представляет. Слышат ли они таинственные голоса, представляют ли они себя Наполеоном, Иисусом или обоими сразу, удовлетворяют ли они свою страсть с помощью козы или им нужны для этого побои, какие краски они предпочитают, какой любят принимать душ, ледяной или тепленький, кажется ли им, что они курица или чайник, — в хорошем государстве понадобится всего лишь давать курице зерно, каждое утро полировать чайник замшей и позаботиться о том, чтобы козы присутствовали в достатке. Администрации сумасшедшего дома не потребуется беспокоиться о чем-то еще, пока не нарушается нормальный ход жизни и неприятности остаются в определенных границах, Наполеон не рвется завоевывать Россию, козы громко не жалуются, и никто не порывается покрасить весь дурдом красной краской.

Естественно, администрация должна время от времени применять терапию, выбирая при этом сама или добрые слова, или опиум, или электрошок (у меня лично были бы определенные предпочтения, но об этом умолчу). В хорошем государстве все устроено точно так же, как в сумасшедшем доме: никогда не может возникнуть идея приобщить пациентов к управлению, руководству и тем более к выбору терапии. Поскольку большинство людей не представляют себе, какой вид терапии для них самый правильный, это должен решать врач, этого же мы хотим придерживаться и в хорошем государстве, где властители отвечают за политику.

Людям должно хватать того, что они хорошо обеспечены и могут во всем прочем следовать своим наклонностям, а руководство, то бишь государство, не слишком вмешивается в их дела. В таком хорошем государстве каждый делал бы то, что ему присуще: один управлял, другой был бы управляем, и оба были бы счастливы, потому что занимаются тем, что лучше всего умеют. Дружеские отношения между ними без того, чтобы разбивать друг другу при первой возможности череп, для меня вещь, сама собою разумеющаяся, пока четким, ясным и всем понятным остается вопрос, какие задачи должен решать каждый.