Трактат Сатаны. История Дьявола, рассказанная им самим - [139]

Наступил, как мне показалось, подходящий момент собрать воедино так называемых спасителей с их новыми религиями, когда один из римских императоров попал в сложные обстоятельства и поэтому последовал моему совету встать самому во главу Новой религии, чтобы таким образом обеспечить себе надежную поддержку в народе, что ему и удалось, потому у него было больше денег, чем у всех других императоров, и он выигрывал все сражения. Поскольку он затем приложил немало сил и энергии, чтобы заново обустроить свою империю, я посоветовал ему привести в порядок и религию, хотя бы для того, чтобы показать всем, кто есть владыка, а кто — нет. Так, император пригласил всех в город Никею[208] во Фригии, прекрасный город на берегу тихого озера, чтобы заявить им, во что они должны будут верить с этого момента.

Правители города Никеи были очень рады, что император выбрал именно их город, и думали, что это случилось по причине того, что там и в те времена носили роскошные шапки, но в действительности император хотел оставаться вблизи Нового Города, который он только что повелел возвести в нескольких часах езды отсюда за счет своих подданных, и город этот должен стать прекраснее всех существовавших когда-либо городов, почти столь же прекрасным, как Святой Иерусалим, и назвал он его Константинополь. Город стоит там и поныне, только носит другое название, из чего люди должны были вынести урок, как быстро проходит мирская слава, однако это опять же другая история.

Но слава императора в те времена сияла ярчайшим блеском, и потому никто не возразил ему, когда он установил, что отныне истинной будет вера в Отца и Сына и Святого Духа, не испросив, однако, на то их согласия, да и как ему было это сделать, поскольку они все равно ему бы не ответили, правда, не будем исключать того, что император, по крайней мере, сделал такую попытку, но затем должен был принимать решение, и молчание было воспринято как согласие.

Поэтому не будем возлагать ответственность на Бога и Сына Его и Святого Духа за те решения, что были приняты тогда в Никее, а их было немало, а именно целых двадцать канонов, так как теперь хотели установить правила на все, что кому-нибудь приходило в голову, например запрет любому церковнику жить совместно с женщиной или ссужать деньги под проценты, что на первый взгляд не имеет между собой ничего общего (или же запретили давать взаймы женщину под проценты… Я, к сожалению, уже точно не помню). В любом случае, не будем подвергать сомнению вечную мудрость святых отцов, которых император призвал в Никею; они наверняка знали, что делают, а каждый может думать, что хочет.

Помимо прочего решили, так сказать, en passant (франц. мимоходом. — Прим. пер.), что Иисус был Богоравным, а не только Богоподобным, хотя вряд ли кто мог бы счесть для себя возможным отважиться на такое решение, ибо это означало бы, что кто-то должен был бы знать не только природу Иисуса, но и природу Бога, а даже я не стал бы выступать по таким щекотливым вопросам, не будучи твердо уверенным. Но люди, вероятно, исходили из следующих соображений: коль скоро нам не ведома натура Иисуса, равно как и натура Бога, то в этом они равны, ибо две вещи равны между собой, если по отдельности они равны третьей. Так было получено первое математическое доказательство относительно природы Бога, что в дальнейшем окажется весьма плодотворным, когда нужно было найти обоснование для победы над варварами, хотя те не вполне четко понимали, что с ними произошло, поскольку природа Иисуса была им безразлична и они ничего не смыслили в математике. Но нас это в данный момент не интересует, поскольку варвары нам безразличны, что в те времена, что сейчас.

Наверное, мне нужно еще упомянуть, что император по окончании консилиума устроил пышный праздник, поскольку все наконец закончилось и он имел полное право отпраздновать двадцатилетний юбилей захвата власти, хотя мне трудно представить, что с епископами и аббатами можно действительно хорошо праздновать, так как они желают перед каждым куском сначала помолиться, что серьезно нарушит весь ход торжества, да и на женщин они не обращают внимания, по крайней мере, делают вид, что не обращают. Но, может быть, у императора были свои представления о таких мероприятиях, во всяком случае, по его повелению был впервые приготовлен салат, в котором были тунец, маслины, сыр и ветчина, и он в своем смирении, которое может достойно украсить римского императора, назвал его не своим именем, а дал ему имя города Никеи, и так люди называют этот салат и сегодня. Но все это не существенно; гораздо существенней, не в последнюю очередь для моих планов, было то обстоятельство, что с этой поры сильные мира сего взяли власть и над Новой религией, чему я несказанно радовался, ибо тем самым была предотвращена величайшая опасность, что люди окончательно отвернутся от моего мира. Теперь владыки тому воспрепятствуют, хотя бы потому, что это в их интересах. Но об этом мы поговорим позднее.

ЧЕТВЕРТОЕ ИНТЕРМЕЦЦО: Игра

Конечно, я предполагал, по какой причине этот представитель Братства поджидал меня здесь. Я действительно не был удивлен его появлению, скорее я почувствовал облегчение, что он не объявился несколькими часами раньше, иначе трудно было бы себе представить, как прошла бы его встреча с Б. Кемпфером. Возможно, она привела бы к интересным и увлекательным результатам, возможно, важным для меня, коль скоро двое признанных экспертов прошлись бы вместе по широкому полю теорий о Зле и Дьяволе. А может быть и нет, и поэтому я не отваживался делать какие-либо прогнозы, ибо никогда нельзя знать что-либо точно.