Трагедии - [40]

И к Богу, плача от стыда,

Взмолился праведник тогда.

II. Песнь:

Почто такой великой ложью, —

Он горько рек, —

Мог человек

Сквернить в себе природу Божью?

Кричать о сем — напрасный труд,

Довольны люди,

Живя во блуде,

180 Безумцем все меня зовут;

Их жертвы Богу не в потребу,

Их воля зла:

Одна хула,

Я слышу, возлегает к небу.

Чужак я ныне меж людьми:

Отсель, Отец, меня возьми!

II. Ответная песнь:

И стало так но Божьей воле:

Бог сей же час

Направил нас,

(во чтоб взять Еноха из юдоли,

Ввести в небесную семью, —

И был оставлен

Сей муж прославлен

Надолго пребывать в раю;

Дремли безгрешно, человече [159],

Но часа жди

И в мир сойди

Мессии новому предтечей.

Взнесен Енох, но в мир земной

200 Пришел пророчествовать Ной.

Заключительная песнь:

О праотец Енох, живущий

До срока во блаженной куще

Среди горних роз на небеси, —

Отдохновение вкуси.

А в мире злоба все безмерней,

Здесь праведность живет меж терний,

Ликуют похоть и поклеп,

Уже неотвратим потоп,

Взойти над миром влага хочет,

210 Потоков тысячью клокочет

И льнет к стопам избыток вод, —

Но глух и слеп земной народ!

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Зодчий ковчега, Ахиман.

Зодчий

О мощный Ахиман, кому равно пристойны

Женонеистовство и громоносны войны,

Вот, мною возведен, как видишь, исполин:

Последний вогнан гвоздь, забит последний клип.

Коль Бог бы восхотел подать урок народам

Посредством паводка, — готовься плыть по водам,

Иль выпить их сумей и к сведенью прими,

220 Что Небеса Землей прогневаны вельми.

Ахиман

Ты строил много лет уверенно и прочно,

Размеры корабля в локтях поведай точно.

Зодчий

Три сотни здесь в длину и тридцать в ширину,

Полсотни — в высоту [160]. Дверь, зри, всего одну

Пробили сбоку мы, окно — вверху; отлажен

Ковчег и внутренне: он статью трехэтажен,

Три палубы жилых устроено; сюда

Немало вложено мученья и труда.

Ахиман

Он совершенен, мнишь, как сверху, так и снизу?

Зодчий

230 Я точно следовал мне данному эскизу,

Дурного ничего о нем не прореку.

Ахиман

Пришелся ли ковчег по вкусу старику?

Зодчий

Он щедро заплатил, но, стройка шла покуда,

От ругани его нам приходилось худо.

Ахиман

Легко ль не возроптать, капризнику служа?

Зодчий

Нас вдохновляла мысль о сроке платежа.

Ахиман

В ковчег, опричь людей, войдут ли также твари?

Зодчий

Птиц и животных Ной туда собрал по паре [161],

Чтоб им размножиться в грядущем по земле.

240 Сегодня все они — уже на корабле.

То было видеть мне предивно в высшей мере:

В ковчег попарно шли саморазличны звери

Семь дней, со всех сторон, с зари и до зари..

Теперь они уже спокойствуют внутри.

Вперед поступок Ной свершил благоразумный:,

Различной пищей был отсек заполнен трюмный,

Покуда звери шли со всех краев — как раз

Он загрузить успел прокормочный припас.

Ахиман

Как смогут голуби, и соколы, и враны

250 Не получить от львов, от леопардов раны,

Как осознает тигр послушественный долг?

Ягненка сможет ли не тронуть алчный волк?

Зодчий

Великий царь зверей, жестокий в поле диком,

Уменье позабыл стращать живущих рыком,

С драконьих языков не каплет смертен яд,

Клубками малыми свернувшись, змеи спят,

Когда медведь посмел явить бы злобу люту,

Его бы укротил старик в одну минуту;

Не постигаю, как, — по в тесном сем хлеву

260 Жестокость вижу я понурившей главу;

Кровавым хищником, несмысленной скотиной

Повелевает Ной, содеяв жест единый.

Ахиман

Что ест Ламехов сын, во что, скажи, одет?

Зодчий

Смешно рассказывать, как он встает чуть свет,

Скрыв тело тощее под шкурою верблюжьей,

Готовясь встретиться с дождем и зимней стужей.

Из камыша сыны ему сплели матрас,

На нем проводит Ной отдохновенья час,

Иль, время уделя убогому досугу,

270 В семь дней всего лишь раз к себе зовет супругу.

Петух о полночи провозвестит едва,

Чтоб солнце поутру могло вступить в права,

Как совесть встать велит проснувшемуся Ною

И Богу докучать молитвою ночною;

За нас он молится во мраке, на заре,

Всегда глава его возведены горе,

Всегда его душа объята непокоем;

Блеск виден вкруг чела [162], лежит печать на коем

Тоски о том, что мы глухи к его речам.

280 Об этом плачет он всечасно по ночам,

Пророча гибель всем, кто нечестивством дышат.

Ахиман

Неужто в Небесах его слова расслышат?

Зодчий

Печали ум его гнетут, как жернова,

Он множит горестно молитвенны слова,

Из глаз его текут всечасно жалки слезки,

В щеках прочерчены глубокие бороздки,

Тоскою взор его напитан тяжело,

Смертельно бледное, морщинисто чело,

И ясно говорит о недостатке крови

290 В несчастном старике: вконец обвисли брови,

Обтянуты виски: он держится с трудом.

Ахиман

Грозил ли и тебе он Божиим судом?

Зодчий

Уж этого добра досталось нам в избытке.

Неоднократно он предпринимал попытки

Стращать строителей: он грозно прорекал

Слова ужасные, а эхо между скал

Согласно вторило: настанет мрак кромешен!

Ни панцирь не спасет, ни меч — того, кто грешен!

Порою брался он и сам за молоток,

300 Нас поторапливал, — как будто уж поток

Пришел и гонит нас. Но нам-то что за дело,

Коль нанимателя безумство одолело.

Ахиман

Поверить можно бы, что оп сошел с ума.

Так жизнь растрачивать! Похоже то весьма,

Что он и жить устал уже на белом свете.

Зодчий

Меж тем, как оп живет уж ровно шесть столетий,

Во всем покоя чужд, и кажется ому,

Что даже ночевать не следует в дому:

Но, укрощая плоть, шепча угрозы Божьи,

310 Он бродит вдоль полей, в грязи и бездорожьи,