Тоска по дому - [121]

А как же яд? В меня врезался мужчина в костюме, шагавший мне навстречу, и вернул меня в этот мир.

– Смотри, куда идешь! – крикнула я ему вслед, и он исчез в подъезде одного из офисных зданий. Я свернула на улицу Нахалата Биньямина, прокладывая себе путь сквозь сомнения. Стоит вернуться к нему, и в меня снова начнет проникать яд. За три недели он не превратился в другого человека. Не стал сильным, уверенным в себе и веселым. И почему, черт возьми, все должно измениться? «Не знаю», – ответила я себе и свернула на улицу Мазе.

С некоторых балконов свисали белые полотнища с политическими лозунгами. Удивительное дело. Пока гуляешь по Тель-Авиву, складывается впечатление, что на выборах с отрывом в двадцать мандатов побеждает Израильская партия труда, но пройдись по Иерусалиму и тебе покажется, что эта партия не преодолеет даже электоральный барьер. «До чего странно», – думала я, продолжая идти по улице. Странно, что скоро выборы. Шесть месяцев назад главой правительства был Рабин. Неужели прошло всего полгода? Это значит, что семь месяцев тому назад мы переехали в Кастель. Семь месяцев назад мы искали квартиру и по ошибке попали на шиву по брату Йотама. Невероятно, как много событий вместил этот краткий промежуток времени. Как в сказке, а не в реальной жизни. Работы, которые я показала в Бецалеле, уничтожающие отзывы преподавателей, Йотам, Сима. Моше. И мы с Амиром незаметно, неделя за неделей, сплетались друг с другом, проникали один в другого, и потому теперь так трудно нас разъединить. Как сиамские близнецы, у которых есть общий нерв, и если их разделить, то ни один не выживет после операции.

«Хватит», – подумала я и подняла голову.

Выше по улице, у лавки с орехами и сладостями, толпились люди. «Наверное, смотрят футбол», – подумала я. Но, подойдя ближе, поняла, что они взволнованы чем-то другим.

– Что случилось? – спросила я.

Мужчина в красной фуражке приложил палец к губам: «Ш-ш-ш…» – и указал на телевизор, подвешенный к потолку магазинчика. В середине экрана была карта центра Иерусалима, и на перекрестке улиц Яффа и Короля Георга красовалась желтая звезда.

О нет.

Я металась по улицам в поисках телефона-автомата. Я должна, я обязана узнать, что с ним все в порядке. Я бежала между деревьями, и гуляющие пары шарахались от меня. Я перепрыгивала ямы в тротуаре, пересекла дорогу на красный свет, я падала, поднималась, спрашивала прохожих, поворачивала в другую сторону, и нигде не было телефона. Задыхаясь, я миновала еще одну толпу народа возле другой лавки с орехами и сладостями, меня облаяла какая-то собака Баскервиллей, я жутко перепугалась, но у меня не было выбора, я мчалась вперед, кому-то наступала на ноги, только бы с ним ничего не случилось, пожалуйста, только не сейчас. Наконец на перекрестке я заметила крышу телефонной будки. Я перешла с бега на шаг, постаралась успокоить дыхание, достала из сумки телефонную карточку, вставила ее в прорезь и тут поняла, что не помню наш номер. Я представила себе телефон на работе, с которого звонила домой; вот мои пальцы автоматически набирают номер. Шесть-три-девять-пять-девять-пять.

– Номер не подключен, – ответил робот.

Ну я и дура. Из Тель-Авива сначала надо набрать ноль-два. Я набрала полный номер и пообещала себе: «Я только услышу его голос, просто пойму, что с ним ничего не случилось, и положу трубку».

* * *

– Я хотела сказать тебе спасибо, – сказала мать Йотама, стоя в дверях.

– Заходи, пожалуйста, – пригласил я.

Она вошла и остановилась посреди гостиной.

– Ты торопишься? – удивился я.

– Нет, – она извинилась и села. – Просто перед отъездом масса дел.

– Довольно неожиданно, правда? – спросил я и убавил громкость в проигрывателе. Наверное, Элвис Костелло не совсем в ее вкусе.

– Да, – вздохнула она. – Не знаю, правильно ли мы поступаем. Может, там будет еще хуже. Но здесь стало просто невыносимо.

– Понимаю.

– Иногда что-то меняешь только ради того, чтобы хоть что-то изменить, разве нет?

– Именно так, – согласился я и подумал о Ноа, которая ради перемен уехала в Тель-Авив. – Скажи, – мне стоило труда отогнать мысли о Ноа, – вы уже нашли Йотаму школу?

– Нет, – ответила она. – Именно поэтому мы уезжаем на неделю раньше. Учебный год у них начинается в июне. Там ведь все вверх ногами, все сезоны. Мы с Йотамом уедем в начале следующей недели, а Реувен задержится на пару недель, закончит дела, освободит дом.

– И покупателей уже нашли?

– Да, молодую пару с двумя детьми. Очень симпатичные. Он инженер, она учительница. Мне кажется, вы отлично с ними поладите.

«Кто это “вы”? – подумал я про себя. – Ты видишь здесь “вы”?» Но вслух сказал:

– Как Йотам все это воспринял?

– Йом а́саль, йом ба́саль[76]. Иногда встает утром и заявляет, что не поедет с нами, а мы можем делать, что хотим. А иногда расспрашивает меня о деталях, ему любопытно. Будто мы отправляемся в путешествие. Он весь последний год хотел, чтобы мы куда-нибудь съездили.

– Верно, – сказал я и подумал: а ведь она до сих пор не знает, что в ту субботу я не открыл ее сыну дверь.

– Кроме того, – продолжала она, – он рассказал мне, что говорил с тобой, и ты подтвердил, что в Австралии здорово.